Сибирская советская энциклопедия_Том3

r(y. д з и т д ь в а а а П О Р О Г И . С Д Н К Т П Е Т Е Р Б У Р Г Ъ . ному сиб. преданию; значительны были и про­ никнутые глуб. лиризмом и пафосом картины сиб. пейзажа, к-рыми открывается повесть («Ты не забыта мною, моя далекая родина, Сибирь, богатая лесом, морозами и дивными явления­ ми природы!» и т. д.). Повесть эта высоко це­ нилась сибиряками. Н. Щукин в предисловии к своей повести «Ангар­ ские пороги» 'называл ее «знаменем литературно­ го восстания сибиряков» и первым «выступом сиб. нравов и происшествий в европ. мир». Вслед за «Сохатым» появля­ ются: повесть с тем же названием И. Савинова (сб. «Сев. Сияние», 1831), романы И. Т. Калаш­ никова (см.) («Дочь куп­ ца Жолобова, р;оман из иркутских приданий» (1831), «Камчадалка» (1832) и «Изгнанники»), «Повести»\ Н. Щукина {«Поселыцик», 1834; «Ан- ............. ........... ......" гарские пороги», 1835), Н. БобыЛева («Чингисов столб», 1838), «Джарго- Аега» (1839), «Сиб. скиц- Обложка цы» (1841), «Прозаиче­ ские сочинения учеников иркут. гимназии» (1836) и др. Наиб, видное место в этом ряду принад­ лежит Калашникову. В предисловии к своим произведениям он так формулирует свою ос­ новную художественную задачу: цель его по­ вестей и романов — знакомить читателей с Си­ бирью. «Я не выдумывал новой формы сочи­ нений,— писал он в ответ некоторым крити­ кам,— и не стыдился писать по образцу бес­ смертного шотландца (т.-е. Вальтера Скотта), но происшествия, лица, мысли, чувствования, кар­ тины— суть моя собственность, и по весьма уважительным причинам мое владение ими не­ посредственно. Я первый написал сиб. роман. Кому я мог подражать, кроме формы?» Сюже­ тами повестей и романов Калашникова были подлинные события сиб. жизни и даже иногда подлинные исторические лица. Основной сю­ жет— их борьба с произволом несправедливой и развратной власти, к-рая, обычно, ведется скромными деятелями служилой интеллиген­ ции, духовенства или представителями купече­ ства. Здесь отчетливо видны отголоски упорной борьбы иркут. купечества с высшей местной бюрократией. С этой стороны романы и пове­ сти Калашникова (так же, как и Щукина) орга­ нически связаны с воспитавшей их культ.-соц. средой. Калашников мнил себя сиб. Вальтером Скоттом, но его романы напоминают не столько романы В. Скотта, сколько старую авантюр­ ную повесть. Внешней интригой Калашников владеет довольно искусно, но внутреннее раз­ витие крайне упрощено, характеры бледны и схематичны. Упрощенность положений и при­ митивность персонажей отмечались и современ­ ной ему критикой. Это отмечали уже Полевой и-— более резко — Белинский Аналогичные уп­ реки делались и Щукину, к-рый, вообще, мало самостоятелен и является лишь слабым подра­ жателем Полевого и Калашникова. Огромное место во всех этих произведениях занимают описания природы и быта, этнографи­ ческие и диалектологические подробности. Так, напр., в «Камчадалке» — разговоры о «гамылах» (духах), о происхождении гор и озер, космого­ нические легенды и предания о Кутхе, опьянение мухоморов; в «Автомате»—описание бурят, юрт и бурят, образа жизни, то же в «Ангарских порогах» Щукина, у него же—описание ламаит- ского богослужения, а также ряд примет и обычаев рус. населения. Это обилие этногра­ фических подробностей и картины природы не­ известной страны в связи с внешней занима­ тельностью сюжета сделали романы Калашни­ кова очень популярными, некоторые из них вы­ держивали в короткий срок по нескольку изда­ ний, а в авторе их многие видели «русского Ку­ пера». Против этого категорически возражал Белинский. «У наших Куперов,— писал он, имея в виду Калашникова и Щукина,— нельзя найти гармонию между природой и человеком. Они изображают не таинственную жизнь природы Сибири... но местности Сибири. Под обольсти­ тельным покровом поэзии они хотят препод­ нести нам скудные уроки минералогии, зоогно- зии, ботаники, географии и топографии». Из это­ го ряда сиб. писателей критика того времени выделяла только Бобылева и его повести из бы­ та монгольских племен. Но если удельный художественный вес этих произведений был и не велик, то в истории раз­ вития сиб. темы в художественной лит-ре они сыграли большую роль. Впервые в рус. лит-ре Сиб. получала более или менее подлинные кон­ кретные очертания и уже после них был не­ мыслим возврат к прежним общим и отвлечен­ ным художественным трактовкам страны. Исто­ рическое значение этого первого выступления сибиряков в лит-ре тогда же было учтено со­ временниками; и именно в связи с этим перио­ дом и этими произведениями был употреблен впервые термин «сиб. литература» — в упомя­ нутой выше книге Кенига. Родоначальником этой сиб. лит-ры он считал Полевого и пред­ сказывал ее дальнейшее развитие в связи с общим культурным ростом Сибири. «Эта лите­ ратура,— писал он,— не будет иметь собствен­ ного, отличного, характера, но она будет иметь такое же отношение к российской литературе, как англоамериканская к английской». Но предсказанный нем. критиком рост сиб. лит-ры в ближайшем будущем не подтвердил­ ся. Это, в сущности, бы­ ло первое обоснование той точки зрения, кото­ рая позже была разви­ та мелкобуржуазноймы­ слью в пору разверну­ того крепкого сиб. хо­ зяйства. Сиб. писатели не в силах были под­ нять свои местные инте­ ресы до обще-принци- пиальной высоты; их ан- тидворянские тенденции имели иные соц. корни и не совпадали с ана­ логичными тенденциями передовых групп рус. буржуазии,—и т. о. они очутились на позициях антидворянского, но ре­ акционного демократиз­ ма (типа «Северной Пче­ лы» или «Библиотеки для Чтения»), ищуще­ го опоры в монархической власти. Такова бы- за позиция Калашникова (позже сделавшего­ ся крупным чиновником), Щукина, Бобылева и целого ряда их эпигонов. Характерно, что в Иркутске из той же среды выходили доносы в центр на местн. администрацию за оказываемые Карикатура на Полевого в „Листке для светских людей*