Историческая энциклопедия Сибири II

ПРЕСТУПНОСТЬ 681 соц. связей, обусловленная большими пространствами и относительно недавним переселением в Сибирь осн. массы населения, дополнялась высокой миграцией зна­ чит. групп новых переселенцев из европ. части страны. По данным стат. органов Сибири за 1926, только 36,9% сиб. горожан являлись уроженцами региона, меньшая их часть родилась в городе и проживала в нем постоянно. Все это повышало долю криминал, элементов в об-ве. Не случайно Сибирь в обществ, сознании воспринималась как край каторжников. Перед нач. Первой мировой войны по уровню преступности Сибирь занимала одно из первых мест среди регионов Рос. империи. В годы революции и Гражданской войны правовые институты рос. об-ва претерпели радик. изменения; они ослабли и деградировали, резко упало уважение населения к праву и закону. Разрушение существовав­ ших в Рос. империи правоохран. учреждений имело серьезные негатив, последствия. Особенно тяжелым было положение в таких окраин, регионах, как Сибирь и Д. Восток. После восстановления здесь сов. власти в нач. 1920-х гг. одной из гл. задач нового гос-ва стало обуздание П., к-рая по ср. с дорев. периодом резко возросла. По данным Центр, стат. упр-ния СССР, в 1923 в Сибири совершалось 1 050 преступлений на 100 тыс. населения, правда, в целом по России уровень П. был еще выше —1 440 преступлений на 100 тыс. населе­ ния. По данным НКВД, в 1920-х гг. в общерос. объеме совершенных преступлений доля сиб. П. составляла ок. 15—16%, что было гораздо выше доли ее населения. По уровню П. Сибирь занимала место в 1-й десятке среди регионов страны, лидерами являлись урбанизир. центр, и юж. р-ны России, а также Москва, Ленинград, Одесса, Ростов. «Отставание» уровня П. в Сибири от общерос. показателей наблюдалось благодаря обширности терри­ тории и преобладанию сел. населения. Города Сибири в это время также представляли собой очаги повышен. П. По данным за 1924, в регионе на 100 тыс. горожан при­ ходилось 1 713 осужденных за различ. преступления, в сел. местности этот показатель составил только 612. На Д. Востоке уровень П. был одним из самых вы­ соких в РСФСР. В 1924 в Забайкалье 1 преступление приходилось на 69 чел., на Амуре —на 50, в Приморье — на 37, в Иркутской —на 85 чел, в Воронежской губ. —на 228, в Вятской —на 135. В 1-м десятилетии сов. власти уровень П. на Д. Востоке превышал общерос. показа­ тель. В 1928 в Дальневосточном кр. на 100 тыс. насе­ ления совершалось 1 120 преступлений, по РСФСР — не более 600. За 1920-е гг. на Д. Востоке уровень П. повысился более чем в 3 раза, в целом по РСФСР к кон. 1920-х гг. П. начала ощутимо снижаться. В 1920-е гг. в Сибири ежегодно совершалось пример­ но 150 тыс. преступлений в год, во 2-й пол. 1920-х гг. на Д. Востоке —более 40 тыс. Воровство и разбой часто сопровождались убийствами, мошенничеством в различ. видах. Более пол. всех уголов. дел, возбуждавшихся правоохран. органами Сибири в 1920-х гг., составляли т. н. бытовые преступления, связанные с хулиганством и самогоноварением. Самогоноварение занимало примерно от 1/4 до 2/ 5 от общего числа преступлений всех видов. В 1924 за преступления, связанные с изготовлением и продажей самогона, в регионе осуждено более 23 тыс. чел., или ок. 40% всех привлеченных к уголов. ответственности. Особенно досаждало жителям региона массовое уличное хулиганство. Доля преступлений, квалифицируемых как хулиганство, в общем кол-ве пре­ ступлений в Сибирском кр. в 1920-х гг. резко возросла: в 1923 - 4,3%, в 1926 - 12,5, в 1927 - 15,6%. В сер. десятилетия в составе осужденных хулиганы занимали 3-е место после самогонщиков и воров. В 1928 за ху­ лиган. действия привлечено к ответственности более 67 тыс. чел., в 1929 —более 72 тыс. Примерно 85—86 %преступлений совершали мужчины и только 14—15% —женщины. Но по таким преступлени­ ям, как гос., имуществ., против порядка упр-ния и против личности, женщины не отставали от мужчин. Напр., женщины опережали мужчин по кол-ву преступлений, связанных с изготовлением самогона и кражей имущест­ ва. Жен. П. в городах была в 2 раза выше, чем в сел. местности. Среди преступников преобладали лица наи­ более актив, возраста: 80,8% составляли 20—39-летние, 3,6—3,8 — несовершеннолетние, 6,2—6,5% — преста­ релые. Доля рецидивистов в общей числ. осужденных в целом по региону не превышала 21,7% в составе преступников-горожан. Среди преступников 60—65% составляли крестьяне, 25—30% —рабочие. Преступле­ ния совершались чаще всего зимой и весной, во время религ. праздников. Спад приходился на авг. и сент., когда развертывалась уборка урожая. На Д. Востоке преступники были в осн. из крестьян, но их доля зна­ чительно уступала сиб. показателям. В 1920-х гг. сел. население Д. Востока составляло ок. 76%, а в составе преступников —только ок. 30%, рабочие —9%, в составе преступников — ок. 25%. Следовательно, в городах и этого региона интенсивность совершения преступлений оказывалась более высокой. Большая работа правоохран. органов по снижению П. постепенно давала результаты: в 1930-х гг. кол-во уголов. преступлений начало снижаться. По данным Западно-Сибирского краевого суда, за 1-ю пол. деся­ тилетия число рассмотренных уголов. дел сократилось вдвое. Стала снижаться организ. Г1. В 1933 в Зап. Си­ бири ликвидировано 150 банд, к уголов. ответственности привлечено 809 их чл., из них 294 расстреляны. В 1934 милицией края уничтожено 269 банд, групп (более 1 тыс. чел.) Усилилась борьба с воровством: в 1934 осуждено ок. 20 тыс. чел. Однако по мере усиления тоталитар. тен­ денций в развитии сов. гос-ва увеличивалось кол-во дел, возбужденных по полит, мотивам, а также связанных с ужесточением законодат-ва по экон. преступлениям (ст. 58 УК и указ от 7 авг. 1932 «О борьбе с хищениями социалистической собственности») (см. «Закон о колос­ ках»). Форсир. коллективизация , сопровождавшаяся разорением десятков тысяч крест, хоз-в, серьезное снижение уровня жизни резко усилили маргинализацию населения, из нормальной жизни ежегодно выбрасыва­ лись мн. тысячи людей, к-рые пополнили криминал, дно об-ва. В новых условиях Сибирь и Д. Восток, как прежде, выполняли роль «каторжного края», куда направлялись осужденные и адм. ссыльные из др. регионов страны. В 1933 в ходе т. н. очистки центр, и курорт, регионов СССР в Западно-Сибирский кр. этапировано 132 тыс. «деклассированных элементов», из к-рых до 20% составляли уголовники-рецидивисты; кроме того, спецконтингент региона пополнили бродяги, нищие, проститутки, колхозники-«саботажники», 5 тыс. цыган и тысячи крестьян и горожан, высланных из-за отсутствия документов. Повышению уровня П. в 1-й пол. 1930-х гг. способствовало также прибытие в Зап. Сибирь ок. 100 тыс. спасавшихся от голодной смерти казахов, не имевших никаких средств к существованию. В ходе репрессий в сер.—2-й пол. 1930-х гг. власти попытались уничтожить не только полит, врагов, но и орг. П. с ее базой, «вычистив» маргинал, элементы. В 1934 «тройкой» ПП ОГПУ по Запсибкраю было осуж­ дено 8 322 чел. «социальновредного элемента». Затем темпы «очистки» снизились: за I квартал 1935 осудили 809 чел. С сер. 1935 при всех упр-ниях НКВД начали действовать милиц. «тройки», имевшие право заочно