Историческая энциклопедия Сибири I

ортодоксальному. Своеобразным рубежом стали мо­ нографии В.Н. Худякова и И.В. Островского, посвя­ щенные аграр. политике пр-ва в Сибири во 2-й пол. XIX —нач. XX в., в к-рых задействовались наработки предшественников, выдержавшие испытание временем, и в то же время высказывались новые идеи. В частн., авторы отказались от односторонне негативной оценки роли самодержавия в освоении Сибири. Начавший набирать обороты маховик смены парадиг­ мы стал давать определенные результаты с нач. 2000-х гг. О характере перемен можно судить по монографии В.Г. Тюкавкина. Ученый считает, что пр-во стремилось увеличить поток переселенцев, но с ним не справлялись мест, власти. Гл. причиной роста числа мигрантов после 1906 являлось, по его мнению, не малоземелье, а воз­ можность продать свой надел и полученные средства использовать для переезда. Самодержавие предприни­ мало максимум усилий для орг-ции миграций и помощи переселенцам, к-рым жилось в Сибири лучше, чем на родине. В итоге, материалы об экон. положении пере­ селенцев за Уралом свидетельствуют об успешном хо­ де колонизации этой окраины. Следует отметить, что, стремясь создать положит, образ переселенч. политики, автор допускает 2 явные передержки. Он так и не отве­ чает на вопрос, являлось ли малоземелье гл. причиной миграций, поскольку свои наделы могли продавать все категории крестьян. Кроме того, ссуды на общеполез­ ные надобности предназначались не только на внутри- надельное межевание. Вполне серьезно автор доказы­ вает, что переселенец по ж. д. вообще мог доехать до Сибири бесплатно. Со 2-й пол. 1990-х гг. устойчиво возрождается ин­ терес историков к аграр. сфере Сибири 2-й пол. XIX — нач. XX в. Продолжается дискуссия о соц. составе пере­ селенцев, и ее участники соглашаются, что переселенч. деревня не отличалась однородностью. В.А. Ильиных считает, что массовое переселение привело к нивелировке сиб. деревни на более низком уровне. Переселенцы, за­ водя в момент вселения относительно небольшие хоз-ва, существенно увеличивали уд. вес бедноты. Н .Ф . Иван­ цова на материалах Барнаульского у. приходит к вы­ воду, что низш. и ср. группы переселенч. хоз-в были лучше обеспечены круп. рог. скотом, чем бедняки и середняки-старожилы. Главное, «переход от низшей группы в среднюю и высшую у переселенцев осущест­ влялся довольно быстро». Собранный А.А. Храмковым материал по сев.-зап. части Барнаульского у. свидетельствует если не об ус­ пехах дорев. переселенч. политики, то по крайней мере о несомненной пользе переселений в Сибирь для мн. кресть­ ян. Однако сиб. деревня, по мнению историка, была дале­ ка от «процветания», о к-ром сейчас можно прочитать. В ней имелось немало соц. напряженности, значит, часть на­ селения была недовольна своим положением. А.А. Храм- ков отмечает, что во всех изученных им селах ядром на­ селения являлась бедняцкая группа хозяйств. Открытым остается вопрос об уровне жизни крес­ тьян Сибири в нач. XX в. По мнению В.К. Алексеевой, З.П . Горьковской, О.Н. Катионова, В.А. Бузмаковой и др., с. х. не гарантировало стабил. образа жизни. Изв. консенсус достигнут по вопросу о хар-ре землевладе­ ния и землепользования сиб. крестьян. Н .Ф . Иванцова и В.И. Пронин пришли к выводу о сохранении в реги­ оне гос. и отчасти кабинетской собственности на зем­ лю, при к-рой сел. обыватели являлись владельцами и пользователями земли. Реальная практика земельных отношений в Сибири в нач. XX в. опровергает деклара­ ции совр. политиков о решающей роли института частн. собственности на землю в мотивации деят-ти крестьян по наращиванию товарного произв-ва. Продолжается дискуссия о значении преобразова­ ний П.А. Столыпина для аграр. развития региона. На конференции в Омске (1997), посвященной 135-летию реформатора, прозвучал ряд оценочных суждений: от полного отрицания положит, значения реформ до при­ знания их высокой эффективности. Вместе с тем источ­ ники свидетельствуют о том, что аграр. преобразования не были поддержаны снизу, в т. ч. из-за стремления крестьян сохранить общину. Можно согласиться с тем, что в ходе «игры в хутора» и «похода на общину» она не только не распалась, но даже окрепла. В борьбе с правительств, «землерасстройством» сиб. крест-во ак­ тив. использовало ее и, в изв. степени, реанимировало этот институт традиц. об-ва. Как установили барнаул. историки В.Н. Разгон, Д.В. Колдаков и К.А. Пожар­ ская, передача земли в подворное владение, интенсивно происходившее в период столыпинской реформы, было не столько следствием разложения общины и роста бур­ жуазно-индивидуалистских настроений среди крест-ва, сколько результатом стремлений крестьян в условиях массового наплыва переселенцев из Европ. России ог­ радить свои земли от перераспределения в пользу при­ бывавших переселенцев. В последние 20 лет. появились монографии и ста­ тьи по этносоц. составляющей проблемы. Переселе­ ния и землеустройство, заставлявшие кочевников пе­ реходить на оседлость, мн. историками (Ч.Г. Андреев, К.К. Абуев, Л.М. Дамешек, Л .И . Шерстова, Н.С. Мо­ доров, Е.В. Карих и др .) рассматриваются как гл. эле­ менты их русификации, усиления рус. присутствия на вост. окраине империи. Однако следует заметить, что переход к оседлому образу жизни и земледелию, а также рост числ. переселенцев в местах компакт, проживания аборигенов не означают автоматически утрату послед­ ними нац. идентичности. А различ. формы противодей­ ствия корен, этносов отчуждению земли вписываются в общую схему поведения сел. населения региона. Крест-во Сибири, вне зависимости от нац. и конфес. принадлеж­ ности, имуществ. дифференциации, стремилось в ходе переселений и землеустройства получить или сохранить за собой как можно больше земли. В противовес указанной выше формируется и др. позиция. Суть ее сводится к более сдержанной оцен­ ке деят-ти администрации по проведению землеустро­ ит. работ у номадов. В публикациях омского историка Д.В. Кузнецова раскрывается сложный и кропотливый процесс выделения земельных излишков, к-рый учи­ тывал прежде всего экон. интересы скотоводов и жест­ ко ограничивал самовольное переселение крестьян на их угодья. К наст, времени практически прекратилось изучение хоз. развития сиб. крестьян и «инородцев» во 2-й пол. XIX —нач. XX в., процесса их имуществ. дифференци­ ации, определения уровня товарности дворохозяйств и степени вовлеченности их в рыночные отношения. Промышленное освоение Сибири во 2-й пол. XIX — нач. XX в. можно условно подразделить на историю го­ родов и предпринимательства. Устойчивый интерес к многоплановой истории сиб. городов проявился в пос­ ледней четв. XIX в. благодаря работам Н.А. Кострова, К. Голодникова, Г.Н. Потанина, В.П. Сукачева, Н.В. Тур­ чанинова, Г.Б. Баитова, П.А. Голубева и др., рассмат­ ривавших орг-цию деят-ти муницип. органов в свете ре­ форм гор. самоупр-ния 1870, 1892, особенности экон. специализации гор. поселений за Уралом, осн. направ­ ления развития культ.-просвет, учреждений. В 1920—50-е гг. публикации, посвященные капита- листич. этапу истории региона и его городов, носили популяризаторский и проп. хар-р (противопоставление благоустройства и культуры дорев. периода и сов. вре