Историческая энциклопедия Сибири I

щихся деятелей православия. В 1998 под ред. епископа Новосибирского Сергия вышел том житий сиб. святых. Начиная с 1990-х гг. работы сиб. и дальневост. церк. историков стали появляться во мн. изданиях Сибири и Д. Востока, в т . ч. в возрождаемых епархиальных ведо­ мостях, а также в Православной Энциклопедии. Общественное сознание, социальный протест. Яв ления соц. протеста сибиряков, восстававших против притеснений и коррумпированности властей, против увеличения налогов и отработок, отмечались уже ис­ ториками XVIII в. Г. И. Новицким, И.Г. Гмелином, Г.Ф. Миллером, П.С. Палласом, И .П . Фальком. Ква­ лифицировались подобные факты как «беспорядки», «бунты», «шатости». В этногр. работах Г.Ф. Миллера подчеркивалась их связь с насилиями мест, админист­ рации. Об этом же писали С. П. Крашенинников и А .Н . Радищев. На связь крест, побега с религ. сознанием староверов указывали историки XIX в. Г.И. Спасский, А. Принтц, С.Н. Гуляев, занимавшиеся такими яркими сиб. фено­ менами, как создание в Алтайских горах вольных об­ щин «каменщиков» и поиски сказочной страны крест, и религ. свобод — «Беловодья». Однако из них лишь С.И. Гуляев видел наряду с религиозными также соц. мотивации побегов крестьян на Алтай. С сочувствием к хлебопашцам описывал сиб. волне­ ния во время восстания Е. Пугачева и «картофельные бунты» 1840-х гг. историк-демократ А.Н. Зырянов, вы­ ходец из сиб. крестьян. По его мнению, именно тяжесть податей и повинностей, злоупотребления, с к-рыми стал­ кивались хлебопашцы, желание защитить обществ, ин­ тересы вынуждали их открыто выступать против влас­ тей. А.Н. Зырянов первым обратил серьезное внима­ ние на роль общинных орг-ций в крест, движении. На богатом фактич. материале впервые привлеченных им к анализу источников он показал, что именно взаимо­ действие общин придавало протесту элементы органи­ зованности и размах. Историки-областники вслед за А.П. Щаповым рас­ сматривали побеги и бунты как формы соц. протеста, объясняя их неправильной политикой, злоупотребле­ ниями центр, и мест, властей и борьбой с ними «воль­ нонародной Сибири». Г.Н. Потанин писал: «Вольнона­ родная Сибирь сдалась не без борьбы, местные горо­ да бунтовали против назлевшего воеводы, хватали его, заковывали в кандалы, бросали в тюрьму, объявляли круг, избирали временное правительство». В.И. Семевский на богатом материале источников обрисовал картину волнений в приписной деревне и на сиб. зол. приисках. Подобно др. историкам-народни- кам он писал об этих протестах с большим сочувствием к труд, люду, старался вскрыть соц. корни массовых народ, выступлений. В.И. Семевский затронул также важную тему зависимости правительств, законодат-ва и распорядит. актов от широты этих выступлений, осо­ бенно в XVIII в. Конкрет. описания сиб. гор. восстаний XVII в. в Томске и Красноярске принадлежат перу либерал, ис­ торика Н .Н . Оглоблина, работавшего с документами обширного фонда Сибирского приказа и составивше­ го ценнейший 4-томный их обзор. Деловая переписка приказа позволила Н.Н. Оглоблину выявить последо­ вательность гл. событий этих бунтов, состав их участ­ ников. Осн. причиной восстаний он считал «воеводское нахальство»: челобитные бунтовавших горожан опи­ сывал как бесконечные «вариации на тему воеводских злоупотреблений ». Для сов. историков тема народ, движений как про­ явлений классовой борьбы стала одной из ведущих. Высоким науч. уровнем, богатой источниковой базой и яркостью изложения выделяются работы С.В. Бахруши­ на. Исследуя соц. отношения, взгляды разных слоев сиб. населения XVII в. на воеводское упр-ние, С.В. Бахру­ шин писал об острых вспышках соц. протеста в Манга- зее и Тобольске. Наиболее полно он осветил по столбцам Сибирского приказа «великую красноярскую шатость» 1695—99. Историк не упустил возможностей, предостав­ ляемых документами, связать события краснояр. бунта со спецификой обществ, сознания сиб. служилых. Он пишет о популярности в этой среде Степана Разина и участников стрелецких восстаний, о слухах про стран­ ные бытовые реформы Петра I, о «своеобразном строе военного товарищества» у краснояр. казаков, что опре­ делило такие характер, черты восстания, как роль «кру­ гов», выборность новых «воровских» властей города. Одновр. он приводит документы, свидетельствующие о надеждах восставших на справедливое царское реше­ ние конфликта. Конфликты сиб. горожан с властями в XVII в. изу­ чались З.Я. Бояршиновой (Томск) и В.А. Александро­ вым (Енисейск). Исследуя историю Томска, состав его населения, З.Я. Бояршинова остановилась и на томс­ ких восстаниях служилых, крестьян, ясашных в 1630— 40-х гг. Она нашла новые источники, позволившие в цифровом исчислении определить состав участников движения 1648—49, привлечь повествоват. сведения об итогах «розыска» и наказании инициаторов бунта. Как и Е.В. Чистякова, писавшая в это же время обо всей серии рос. гор. восстаний сер. XVII в., З.Я . Боярши­ нова видит в томских событиях сиб. звено общего про­ теста горожан страны. Разным формам соц. протеста гос. крестьян Сиби­ ри XVIII—XIX вв., от участия в движении Е. Пугаче­ ва до побегов, посвящены работы А.И. Андрущенко, А.А. Кондрашенкова, Д.И. Копылова, Т.С. Мамсик. М.М. Громыко обратилась к изучению тех явлений обществ, сознания сиб. крестьян, к-рые формировали их труд, навыки, привычки умелого ведения хоз-ва, мирс­ кую солидарность. При этом впервые в годы господства офиц. атеизма она осмелилась акцентировать внимание на сведениях выявленных ею источников, свидетельст­ вовавших о том, что основой этих навыков являлась ис­ кренняя и прочная правосл. вера сибиряков. Позднее, перейдя к анализу общерус. материала о формах про­ явления глубокой религиозности в народ, среде, иссле­ довательница не раз приводила и сиб. материал. Внимание к анализу форм религ. и полит, обществ, сознания, к изучению повседневности, проявившееся в мировой историографии в 1960-х гг. под влиянием зна­ менитой школы «Анналов», стимулировалось в Сибири и материалами, наблюдениями участников новосиб. и урал. археогр. экспедиций. Здесь начинаются исслед-я специфики религ. сознания староверов, их догматич. поисков, а также церк. быта прихожан РПЦ. С изучением обществ, сознания сибиряков В.А. Алек­ сандров и Н.Н. Покровский тесно связали в своей моно­ графии 1991 анализ взаимодействия и конфликтов меж­ ду гос. властью и сиб. мирскими орг-циями в XVII в. Еще за 3 года до этого Н.Н. Покровский, обнаружив­ ший и проанализировавший большой комплекс доку­ ментов о Томском восстании 1648—49, изучал эти про­ цессы на локальном, но ярком и убедит, материале гор. челобитных, воеводских отписок, следств. дел. Оба ис­ торика доказывают, что и в спокойные, и в «бунташ- ные» времена поведение сибиряков определялось их соц. сознанием, взглядами на отношения власти и об-ва в сословно-представит. монархии как на союз справед­ ливого государя и миров, где царская власть обязана