Голодяев К.А. Новосибирск военный. Том 1

312 Повседневная жизнь города. Часть 2 Римма Алексеевна Брандт: «Эвакуированные… мы же картош- ку не сажали—приехали, а ничего нет, ни топить печку чем, ни кар- тошку ни какую — это потом завод организовал. Целые какие-то поля нам выделяли. И около дома, я вам скажу, около дома на Гри- боедова, 9 — всю эту площадь засадили, только дорожку оставили, чтобы проходить. Остальную эту земельную территорию делили на участки, потом тянули жребий—где-то была плохая земля, гли- на, а где-то была хорошая. Мне всегда почему-то поручали. Я тяну- ла жребий, как ребёнок, и доставалась хорошая земля. Все помогали. Вот хозяйка выкатила нам с родителями бочку квашеной капусты, хоть и старой, но мы её мыли и ели. И подружки мне давали, когда не было у нас никакой картошки, они приносили и давали очистки от картошки. Мы эти очистки помоем, сквозь мясорубку прокрутим вместе с кожурой, сами понимаете — их уже чистить некуда, и на сковородку, на воде — вот, и ели» 33 . Борис Николаевич Антипенко: «Самым гнусным временем была первая половина лета 1942 года. Картошку в 1941 году не по- садили, не было такой надобности. Так что дадут какой-то «за- тирухи»—пузо раздуется, а через полчаса опять есть хочется. Всё время было чувство голода, и мы ждали, когда появится картошка. А картошкой было засажено всё! Она была во всех палисадниках, во дворах, вдоль дорог—даже в центральной части. …Мы подкапы- вали эту картошку и получали подзатыльники: рано ещё! И, когда пошла картошка-скороспелка, стало уже легче» 34 . Владимир Дмитриевич Топорков: «Конечно, хлеба у нас было в обрез, но картошки всегда было много. Сейчас мне трудно предста- вить, как мама умудрялась засаживать, обрабатывать и убирать Картофельные поля на «Башне». 1942–1944 годы (Музей Новосибирска)