Сибирские огни, 2018, № 2

5 МИХАИЛ ТАРКОВСКИЙ ЧТО СКАЖЕТ СОЛНЫШКО? ном фоне! А звук пилы на морозе особенно шелестящий, дребезжащий и словно обернут во что-то шуршащее, подумал я и даже пожалел, что сейчас нет такого мороза. Чтобы лучше понять дальнейшее, надо усвоить три обстоятельства. Одно из них — отношение собак к лесоповальным работам. Собака со- вершенно не боится падающих лесин и даже, наоборот, вертится рядом, потому что… Вот никогда не догадаетесь! Собака не боится такой ле- сины, потому что у нее четкая увязка с добытым, но застрявшим в ней соболем. И когда охотник валит кедру, пихту, березу, пес, едва дождав- шись, когда лесина ляжет, уже сует туда свой нос. А иногда и не дождав- шись. И неважно, что лесина голая и с виду пустая, — важней правило: проверь. Теперь второе, очень важное обстоятельство, о котором я вам уже рассказывал. Оно состоит в том, что соображения, куда какая полетит лесина и обо что сыграет, или как вагой задрать снегоход, и как работает двигатель внутреннего или внешнего сгорания и прочие кривошипно-ша- тунные штуки, — так вот, эти соображения я называю «коленвал-коза- капуста» и болею от них неизбывно. Разве только могу объяснить, куда идет шатун. Он идет в избушку хряпать меня и охотника. И наконец, три: собаку нашего воспитания, сидящую на расстоянии от хозяина, ни окриком, ни угрозой нельзя заставить переместиться или отбежать с места. Вы скажете: ее можно позвать. Я отвечу: да, можно позвать голодную собаку, можно позвать собаку, стосковавшуюся по ла- ске или соболиному следу, можно многое. Но позвать собаку, которая ест «щуччубошку», нельзя, потому что она решит, что щуччубошку хотят отобрать. Предчувствую упреки, что, потеряв брата, я затеял игры в щучью голову и погряз в литературном созерцании. Так вот, такой вывод суть полное непонимание собачьей сути, а суть эта в крайне веселом нашем нраве, который по сравнению с нашей трудовой и, я бы сказал, даже ге- роической составляющей выглядит по-детски, хотя на самом деле лишь уравновешивает одно другим. И это врожденное веселье и есть ядро на- шего Собачьего, за которое нас любят, подзаряжаясь искренней нашей энергией. Хотя много всего в нашем характере. Например, мы обожа- ем валяться-извиваться в снегу и смешить не знающих, что это обычная чистка одежды. При этом наряду со снегом можем выбрать в качестве коврика мерзейшую пропастину-тухлятину. Рыжик, правда, вычитал, что это для скрытия хищного запаха от будущей жертвы. Ложь. Просто ино- гда хочется в дряни поваляться. Не все ж чистеньким бегать. Так вот, режущий звук бензопилы… Вонькое облачко. Мерзлое де- рево. Острая цепь. Дрожь по стволу, которую и на расстоянии чувствую. Слабенькое, будто севшее зимнее небо. Старшой в куртке-суконке, оранжевая бензопила и два дерева ря- дом: береза с развилкой у вершины — левее и елка — правее. Он взялся