Сибирские огни, 2018, № 2

65 ИГОРЬ МОСКВИН НЕСКОЛЬКО МГНОВЕНИЙ ИСТОРИИ Обвел взглядом залу: кое-где по углам горели свечи, хоть и было сум- рачно, но не так, как на улице, где осенняя ночь опустилась на город. Сто- ял гул — словно пчелы у улья. В самом углу Петр Алексеевич приметил сгорбленную одинокую фигуру и направился туда. — Что с тобой, братец? — спросил, усаживаясь напротив. Сидящий оказался солдатом. Перед ним был штоф, глиняная миска и кусок хлеба. — Беда. — Махнул рукой, потом поднял штоф, хотел было налить в кружку, однако емкость оказалась пуста. — Кругом беда, — потряс че- тырехгранной бутылкой, — даже и тут все кончилось. — Ну, это не беда, — ответствовал Петр. — Целовальника клик- нуть — так вмиг принесет. — Ни полушки в кармане…— посетовал солдат. — Где наша не про- падала! Эй, — он махнул, и в тот же миг подскочил мужчина лет пятиде- сяти с бритым лицом, — две чарки, живо! Петр Алексеевич пошарил по карманам, но ни в одном не оказалось даже медной монетки. — И вправду, что за напасть? — произнес вполголоса. — Что, мил человек, и ты гол как сокол? Царь положил кулаки на стол. Целовальник не заставил себя долго ждать, поставил перед солдатом и Петром Алексеевичем по чарке. — Служивый, — сказал со слащавой улыбкой на лице кабачник, — неплохо было бы и расплатиться. Солдат посопел с минуту и снял с пояса тесак, выданный на службе. — Вот, — он с силой тукнул по столешнице, — неси два штофа и хлеба с потрохами. Чай, это, — показал на тесак, — дороже стоит? — Ты что? — Петр положил руку на оружие. — А как смотр? — Не замай! — Солдат убрал руку царя, а целовальнику повторил: — Неси давай. Когда на столе появились два штофа темного стекла, миска с потро- хами, хлеб, Петр Алексеевич вновь не стерпел: — Что ж ты наделал, голова твоя стоеросовая? А ну как смотр госу- дарев — что тогда? Солдат нетвердой рукой разлил по чаркам. — Ты, я вижу, голодный, — придвинул к царю миску с потрохами, — ешь. Брюхо — оно тепло и сытость любит. — Горе у тебя? — Друзе мой сердешный вчерась помер. С ним пуд соли съели да на брюхе всю Расею-матушку проползли. — Тогда стоит. —Царь поднял чарку и одним махом осушил. —Му- чения друг принял? — Нет, — солдат перекрестился, — Бог миловал: заснул мой друг и не проснулся, тихо отошел, будто ангелы на небо душу грешную за- брали. — Бывает.