Сибирские огни, 2018, № 2

61 ИГОРЬ МОСКВИН НЕСКОЛЬКО МГНОВЕНИЙ ИСТОРИИ — Я буду драться только палашом. — Хорошо. — Гордон подозвал Тома и отослал его в слободу за па- лашом. Через несколько минут явился мистер Эннанд: — Господа, вместо ожидания давайте проедем в трактир и пропу- стим по чарке. Уговаривать долго не пришлось, хотя до примирения дело не дошло. Сговорились встретиться назавтра здесь же. Но вечером купцы прило- жили все усилия, чтобы примирить товарищей, ставших вдруг врагами. А на следующий день десятские люди, которые осуществляли поли- цейский надзор в Немецкой слободе, донесли о происшествии Алексею Михайловичу. Поначалу осерчал вспыльчивый царь, но благодаря всту- пившимся за Гордона придворным вскоре остыл и дуэль особых послед- ствий не имела. Однако десятским дан был наказ: «Ведать тебе и беречь накрепко в своем десятке и приказать полковни- кам и полуполковникам, и нижним чинам начальным… и иноземцам, что- бы они… поединков и никакого смертного убийства и драк не чинили…» Караул Санкт-Петербург, 29 октября 1715 года На столе вился огонек свечи, и тревожные тени метались по стенам. Стукнула входная дверь. Петр Алексеевич вздрогнул — не ждал в столь поздний час никого. Потом протяжно скрипнули половицы. — Мин херц, Катерина Алексевна от бремени разрешилась. — Александр Данилыч подошел неслышно, словно зверь хищный. Петр Алексеевич вцепился в край стола, так что побелели костяшки пальцев от напряжения. Ожидание томило, не давало покоя. — Не тяни, Данилыч, выпорю. — С наследником тебя, государь! — Взгляд с прищуром, будто сме- ется. — Ну и слава богу! — осенил себя царь крестным знамением. — Когда? — Давеча, получасу не прошло. — Отчего за мной сразу не послали? Опять замышляете очередную каверзу? — Да ты что, мин херц? Супротив тебя? Исхода ожидали. — Ну, Сашка, выпорю на конюшне за медлительность. — Вскочил на ноги, стул полетел в сторону. — С такой радостью мигом у меня дол- жен быть. Александр Данилыч отпрыгнул в сторону, ожидая, что Петр, как и обещал, потащит за шиворот на конюшню — как намедни за казенные дела. До сих пор спину ломит. — Что пугливым стал? Опять небось за собой провинность чувству- ешь?