Сибирские огни, 2018, № 2

33 МИХАИЛ ТАРКОВСКИЙ ЧТО СКАЖЕТ СОЛНЫШКО? — Да я столько уже сегодня сказал, что… может… я полежу чу- ток… — Ты просто убегался, Серый. Слушай, что я скажу. Я могу сделать теплую весну, могу теплое лето. Могу задержать главный снег и до конца ноября держать порошу в треть лапы. Могу модницам приморозить гузки так, что они в очередь станут за собольими шубами… — Ах! — только и ахнул Серый. — Правда? — Правда. — А почему ты мне помогаешь? — Я пока не помогаю… Но сейчас поймешь. Только ответь на один вопрос. — Какой? — Почему ты сразу меня не попросил? — Как-то не решился… Я вот подумал: если Бурундук такую козу- капусту мне развел, то куда уж мне к Солнцу-то лезти… — Милая ты собака. Вот ты сам на все и ответил. Ты все правильно сделал. С Бурундучка начал, и всех выслушал, и все выполнил… И зна- ешь что? Из ягодки, которую ты не прокусил и не растопил, — я тебе тундру ягоды на Хорогочи насыплю; из перышка, за которым ты бе- жал, — глухариных выводков целую тайгу подведу; а из коготка, который ты на могилу Тагана положил, — полные Хорогочи соболя пригоню. — А… — Но ничего не будет без… Знаешь без кого? — Без кого? — Серая ты собака… Скажу я тебе. Все будет зависеть от несколь- ких… единственных… слов. — Что я должен сказать? — Не ты должен. — А кто? — Человек один. — Этот человек — Старшой? — Он самый. — Что он должен сказать? — замученно спросил Серый. — Он должен помолиться о вашей собачьей доле, — сказало Сол- нышко. — Как же ему объяснить? — А это уж не твоя забота. * * * Если есть бессмертная душа у картин, то одну из самых дорогих я вижу так. Избушка на Хорогочах, с баней и лабазом. Вечер. Горящий костер. В костре, обложенном камнями, стоят на ребро три большие плоские ба-