Сибирские огни, 2018, № 2

188 Поразительно, как в суровое, трудное время люди тянулись к красоте. В одном бараке с Долговыми жил Борис Чедов. Изостудию он не посещал — был само- учкой. Работал же простым электриком. Можно ли себе представить в наши дни, чтобы заводской рабочий занимался жи- вописью? У рисующей молодежи пользо- валось популярностью местечко (назы- ваемое в обиходе «тысячетонкой»), куда ходили... смотреть закаты. «Там был про- стор, широкий горизонт и необыкновенно красивые закаты, — делится воспоми- нанием художник. — В такую даль мы шли — за впечатлениями!» Колины родители, которые сами были совершенно неграмотны, против увлечения сына искусством не возража- ли, а когда продался его первый «ковер», даже очень обрадовались. Расписанный им масляными красками холст изображал лебедей — весьма востребованный в ту пору сюжет. Уже после войны семнадцатилетний юноша познакомился в изостудии с сим- патичной девушкой Тоней, которая во- семь лет спустя — как терпеливы и пре- данны люди того поколения! — станет его женой. На эти годы пришлась служба в армии, ее учеба в ленинградском инсти- туте и его — в Нижнетагильском, а за- тем — в Сталинабадском художествен- ном училище. «Когда я решил поступать, — расска- зывает Николай Харитонович, — в учи- лище в Нижнем Тагиле (откуда со второ- го курса его забрали в армию. — Прим. авт. ), у меня уже были любимые худож- ники. Очень нравились первые русские импрессионисты Коровин и Грабарь, Ле- витан, Кончаловский. Живопись их была цветная, “мазистая”. Сокурсники меня в шутку прозвали — тагильский Коровин». А перед тем как ехать на Урал, он по- казал свои этюды в областном товарище- стве художников. Там к парню отнеслись доброжелательно и даже дали возмож- ность подзаработать денег на дорогу, по- ручив выполнить несколько копий хре- стоматийных натюрмортов и пейзажей. Тогда же Коля свел знакомство с моло- дым Виктором Зевакиным, впоследствии ставшим народным художником России. Забегая вперед, отметим, что среди кеме- ровских живописцев его творчество про- изведет на выпускника наиболее сильное впечатление. Годы учебы пролетели. Учился Ни- колай Долгов самозабвенно. На пятом курсе (в столице Таджикистана Сталина- баде) из экономии жил с товарищем... в курятнике, куда приходил только спать. А перед защитой диплома трудолюбивым студентам разрешили ночевать прямо в мастерских. Впрочем, попадались в рядах уча- щихся и не слишком усердные. Один как- то поделился «секретом», что летом пере- сыпает кисти дустом. На недоуменный вопрос «зачем?» простодушно ответил: «Чтобы моль не ела». Для Николая, ко- торый и на каникулах не оставлял кистей и красок и продолжал напряженно рабо- тать, это звучало дикостью. Училище он окончил в 1957 г. с отличием и вернулся в Кемерово, где его с нетерпением ждала жена с годовалым сыном... Трудовая книжка живописца Долгова на редкость скучна. Если не считать армей- ской службы, там фактически единственная запись, ведь после завершения профессио- нального образования он более тридцати лет проработал в одной организации — Кемеровском отделении Художественного фонда СССР (позже — РСФСР). Зигзаг судьбы проявился в том, что на заре творческой карьеры (начало 1960-х) Долгову случилось вести изо- студию в ДК Кировского района — в тех самых стенах, где когда-то подростком он взял в руки кисть. Но после того как мо- лодому перспективному художнику дали мастерскую, он больше не преподавал. В 1959 г. Долгов с несколькими этю- дами впервые принял участие в большой