Сибирские огни, 2018, № 2

11 МИХАИЛ ТАРКОВСКИЙ ЧТО СКАЖЕТ СОЛНЫШКО? Да и оптика вызывала сомнения на таком коротке, а Валя полчаса снимал с нее чехольчики и совал по карманам, борясь с молниями. Старшой в жизни не тыкал нам «лакомства»: во‑первых, потому что для него это наверняка отдавало инструкцией, а во‑вторых, потому что он полностью разделял наш восторг добытчика и был его частью, а подачка выглядела кощунством. Да и несоразмерен красавец глухарь с галеткой. Калибр разный! Задним числом я не раз пытался представить, как это выглядело со стороны. Как Валя пытается мне засунуть галетку и вместо поры- вистого, хватающего, вырывающего движения рта — встречает оттор- жение. И как меня прострелило детским ощущением — когда суют та- блетку и я ее выплевываю, выталкиваю языком… И как потом жалко стало бедную галетку, но я недолго грустил, зная, как прекрасно съедят ее мыши. Почему я так заостряюсь на этом эпизоде — потому что мне докла- дывал об этом Кекс, старшовский кот, к которому перехожу, поскольку больше о походе с Валентином сказать нечего. В его описание я встрял за-ради галетки. И выходит, она свое взяла. Так вот, у Старших (так буду называть семейство Старшого) три кошки: Мурзик, Пуша и Кекс, в чьем названии есть детский след, и это понятно. С Кексом мы вместе росли. Нас с Рыжиком щенками Тетя Света затаскивала домой, Кекс тогда был котенком, и мы играли безо всякой неприязни: в ту пору в голову не при- ходило собачиться (и кошачиться) из идейных соображений. Оба были мировоззренчески девственны. Во мне дело или в Кексе, но совместные игры не забылись и, бывало, встретившись на улице, мы с Кексом общались запросто, если, конечно, поблизости не было Тагана. Кекс эти беседы любил, тянулся к Собачье- му, а я имел политический интерес: поскольку в избу меня не пускали, че- рез Кекса я мог узнавать, о чем говорится, так сказать, в эшелонах власти и к каким переменам нам, собачьему люду, готовиться. Так вот, по приезде, точнее, прибеге в поселок, а прибег был потому, что сундук сгрузили и я бежал, а Валентин ждал… так вот, по прибеге в поселок по волнам, исходящим от Старшого, а собаки к волнам чутки, я понял, что нечто происходит. Вскоре встретил Кекса, который доложил обстановку. В частности, из его слов следовало, что Валентин на меня нажаловался, что, мол, да, хороший кобелек, рабочий, глухаря нашел, но и тоже фрукт, пренебрег его даром и повел себя невоспитанно, нос за- дирает и так далее. Я уверен, Кекс накрутил отсебятины и таким образом разрыхлил почву для дальнейших отношений. По обыкновению, начал ратовать за Собачье и повел разговор в вечном своем духе: «Эх, ну за- ставите вы меня на охоту пойти! Конечно, мы тут зажирели…» — и так далее. Мол, собакам хорошо: в тайгу ушли, а у него забот и ответственно- сти полон рот, и вроде как мы легкомысленные, а он такой отягощенный. И грозно добавил: