Сибирские огни, 2018, № 2

125 ВЛАДИМИР ЗАЗУБРИН ПОДКОП Р ы м а р е в. Всех слушаю и никому на слово не верю. Я двигаюсь вперед недоверием, и прежде всего — недоверием к себе. З а р я н с к и й. Насколько мне известно, вы в своей красоте очень уверены. Р ы м а р е в. Не имею чести принадлежать к той породе ученых, ко- торые думают, что наука у них в кармане. Сунул руку в карман, справился и пошел дальше. З а р я н с к и й. Насчет пустоты ваших научных карманов почти ни у кого нет сомнений. Р ы м а р е в. Собственно говоря, зачем вы все, уважаемые гражда- не, скопились в столь большом числе в моей лаборатории? Г а р т ш т е й н. 26 Ни один серьезный ученый не сможет теперь про- стить вам вашей дешевой и опасной саморекламы. Пошли, Александр Константинович, Софья Семеновна, товарищ Краснов. Все идут к двери. Ч е р н ы х. Краснова прошу остаться. Р ы м а р е в. В чем дело, Иннокентий? ( Пожимает плечами. ) Ч е р н ы х. Иди пока к себе наверх. Подробности письмом. Рымарев опять пожимает плечами, поднимается в кабинет, садится, берет газету. Ш е л е п о в. Все клянутся в любви к науке, в преданности самым высоким идеалам человеколюбия — и готовы перегрызть друг другу гор- ло. Друг друга не читают, судят понаслышке, из третьих рук, а приговоры выносят самые беспощадные. Все держатся как владетельные князья или наместники Господа Бога на земле! Один от малого ума, другой от боль- шого с одинаковым упорством мнят себя средоточием вселенной. Плигин, например, считает личным оскорблением, если молодой ученый в своей работе не сошлется на какой-нибудь его труд. Старик убежден, что он предвосхитил до скончания века все пути развития медицины. ( Берет из подставки пробирки, рассматривает их на свет. ) Волгунцева садится за стол, пишет. Зависть, подсиживание, склоки, ругань, как на площади. Ну, Рымареву простительно, он действительно большой человек, а другие?.. Ч е р н ы х. Человеческое, слишком человеческое, Алексей Алексан- дрович. Меня самого иногда съедает самая подлая зависть. В о л г у н ц е в а ( иронически ). Все понять — все простить. Ч е р н ы х. Никогда ни себе, ни другому не прощу собственническо- го свинства. Мы создаем Институт здорового человека не для того, чтобы ученые заперлись в лабораториях, как враждующие феодалы, и прятали 26 Далее на л. 23 (АП) вычеркнуты три строки из реплики Гартштейна, ниже — пять строк из реплики Шелепова и восемь строк из монолога Черных.