Сибирские огни, 2018, № 2

105 ВЛАДИМИР ЯРАНЦЕВ ПЬЕСА ВЛАДИМИРА ЗАЗУБРИНА «ПОДКОП»: ЭПИЛОГ СУДЬБЫ Горький предполагал, что это у Зазубрина «для комизма», сомневаясь, что это смешно, «хотя и неожиданно». На этой грани смешного и неожи- данного у В. Зазубрина достаточно много эпизодов. Например, рассказ служителя Подчасова о его походах в пивную «для научных разговоров» или изобретение сыном Рымарева Илюшей «шкафа для сушки белья», который в конце пьесы загорается: «полотенце пылает» и «свет тухнет». Вполне в духе Вс. Иванова и вахтанговцев и такая неожиданная деталь, как умирающий Евладов, который «плещется в тазу рукой», «играет во- дой» (л. 40). Именно академик Евладов является той фигурой в пьесе, которая имеет немалое значение для понимания сути «Подкопа», его подопле- ки, позволяющей взглянуть на пьесу другими глазами. В «разгромном» письме Зазубрину Горький пишет, что «фигуры Евладова и Рымарева легко узнать» и «Евладов лишний в пьесе, не связан с ней». Если в Ры- мареве узнается герой очерка «История одного подкопа» А. Сперанский, то за Евладовым, очевидно, скрывается академик И. Павлов: налицо фонетическое сходство фамилий, а главное, его статус патриарха и учи- теля Сперанского-Рымарева, авторитетного и независимого в своих по- ступках и суждениях. Однако исследование текста позволяет утверждать, что Зазубрин придал Евладову черты Горького. Так, он говорит словами Горького из статьи Зазубрина «Последние дни Алексея Максимовича Горького» (1936): «Долголетие — вот задача нашей науки… Организм должен работать бесперебойно до возможного предела и потом угаснуть легко, одновременно всеми частями». В статье: «Долголетие — вот наша задача» и чуть выше: «Будем бороться за то, чтобы наш организм уга- сал постепенно и одновременно всеми своими частями». Предсмертные монологи Евладова напоминают «беседы с молодыми» Горького и статьи последних лет об оптимизме строителей социализма: «Прогоните пе- чаль — мать бездеятельности…Займитесь жизнью» (л. 40). Указывают на Горького и такие детали, как поздравление академика с «сорокалетием со дня напечатания первой (его. — В. Я. ) книги». Сорокалетие творче- ской деятельности Горького широко отмечалось в СССР в 1932 г., тогда как первая книга И. Павлова вышла намного раньше горьковского «Ма- кара Чудры». И умер Горький, можно сказать, публично, так, как в пьесе. Ясно, что цитированные выше слова из статьи Зазубрина (она же — его речь на траурном митинге на похоронах Горького) могли быть вставлены в пьесу после смерти Горького, когда и вся пьеса при переработке мог- ла получить автобиографический уклон и смысл. Слишком много значил Горький для Зазубрина, чтобы его уход не отразился на последнем про- изведении. Тогда в ином свете предстанет кампания, точнее заговор, Зарянского с соратниками по обвинению Рымарева во вредительстве. С подачи За- рянского Краснов и Белова (характерные фамилии!) прямо заявляют, что «Рымарев — классовый враг» (л. 18), его «надо выгнать» (л. 24) и проверить его деятельность «в комиссии партийного контроля» (л. 25). Зная биографиюЗазубрина, нетрудно вспомнить 1925 и 1928 гг.,