Сибирские огни, № 9, 2014

93 Николай КУУЛАР. СВИДАНИЕ ПОСЛЕ ОХОТЫ из его людей встретился с ним и, передав что-то плоское, обернутое в ткань, обменялся какими-то словами. «Что все это значит, и что он сунул гонцу, не уйгурский ли это шпион, состоящий в заговоре с тем чиком? Но как такое может быть, ведь привели сюда самых проверенных… Схватить ли гонца прямо сейчас или довериться ему? Даже если не поверим, что из того, не в нем ли наш последний шанс, ведь сами мы отсюда ни за что не выберемся…» Так мучился он, весь в сомнениях, не зная, что и предпринять, а гонец исчез, будто протиснулся в трещину на скале. Придя к заключению, что надо сле - дить за тем подозрительным воином, Алакет-бег вдруг понял, что ничего о нем не знает. Поспрашивал у других, только один воин вспомнил: — Прямо перед отправкой заболел сагаец Эдил, вот он его и заменил. После этого подозрение Алакета усилилось, и он вместе с двумя вои - нами позвал в сторону того мутного, как поток после ливня, воина. — Ты кто? Не скрывай правду, мы знаем, что ты шпион, а гонца, с кото - рым ты был в сговоре, мы поймали, и он признался. На эти грозные обвинения воин, ничуть не смущаясь, спокойно давал ответы. После истечения некоторого времени, так и не добившись призна - ния, Алакет-бег приказал бить его плетьми. Тогда случилось неожиданное. Воины уже начали снимать доспехи с «предателя», когда тот, посмотрев прямо в глаза бега, негромко, но внятно сказал: — Давай поговорим с глазу на глаз. Прикажи освободить меня, иначе потом сам очень пожалеешь, за проступок свой ответишь по полной. Всмотревшись в черные, полыхающие ровным пламенем глаза моло - дого парня, то ли от тайной догадки, то ли от раскованного, вольного поведе - ния воина, Алакет-бег, и сам не зная отчего, уступив ему, пошел за большую скалу поговорить с ним.  — Ну что? В чем хочешь признаться? Говори правду.  — Да, кажется, пришло время быть правдивым. Вы не узнали меня — Аялза я, дочь кагана. Сказав так, воин, казавшийся мужчиной, снял шлем, и бег наконец-то узнал дочь своего кагана. «Что за дела? Как я раньше не заметил. Беда, беда, как же так, когда наши жизни вот-вот оборвутся, узнать такое. Теперь буду думать не только о том, как самому спастись, главное теперь — как ее спасти, ну что за судьба у меня…» — мысли Алакет-бега, как горный обвал, с грохотом срывались вниз. И в тот самый момент прибежал воин, который увидел дым сигнального костра, о котором условились с чикским гонцом. Некогда стало вести разго - воры, надо было срочно действовать. Алакет, чтобы не упускать Аялзу из виду, наказал ей: «Будешь рядом со мной», — а сам тайно приказал двум самым сильным своим воинам беречь ее как зеницу ока. Потом, удостоверившись, что чики напали на врага, отдал приказ своим воинам начать прорыв окружения. Попав в засаду после тяжелой дороги, хакасы провели в окружении два дня и ночь, но у воинов боевой дух вовсе не угас, что сразу же стало ясно. Воодушевленные приходом союзников, бойцы решительно пошли на штурм горы, где засели уйгуры. И опять зазвучали на узких ущельях Кемчика и Кема громкие звуки битвы, крики, проклятия. Красно-алая кровь убитых и раненных соперников, словно очередная дань неутолимой жажде божества войны, стала поливать покрытую галькой, крупными камнями и невысокой редкой травой горную гряду. Группа Урандая первой взошла на вершину горы. Молодой вождь чиков, посмотрев на сторону хакасов, увидел, что воины Алакет-бега, храбро сража - ясь, опрокидывают уйгуров. Вражеские воины начали терять волю к сопро - тивлению и, привыкнув сражаться на равнинных местах, собравшись в кучу на склоне, думали, как бы быстрее убежать с этих горных круч.