Сибирские огни, № 9, 2014

56 Кызыл-Эник КУДАЖЫ. УЛУГ-ХЕМ НЕУГОМОННЫЙ Аал Соскара В устье Барыка на Кулузун-Аксы разрастался новый аал — аал Суль - дема со множеством скота. Конечно, на самом деле хозяином нового аала был Соскар. И люди говорили: аал Соскара. Кто с восхищением, кто с завистью. Жена Соскара, Ончатпаа, была очень похожа на супругу русского купца Семена Домогацких, раньше торговавшего в этих краях, Серафиму Моке - евну. Чистоплотная, аккуратная, со вкусом одетая, и даже походка была та же: будто лебедушкой плыла по жизни статная Ончатпаа. Соскар молчалив, слов на ветер не бросает. Был бы болтливым, как брат Саванды, или самолюбивым, как Мангыр чейзен, хвастался бы напропа - лую: мол, мой Кулузун-Аксы. И то люди стали его продергивать в частушках: «устье Кулузуна — в руках бирюка Соскара»… Кулузун — просто ручеек. Но это место с сочными травами для скота, с водопоем. Не случайно бывший батрак, научившийся у купца, как принести благосостояние в семью, выбрал именно эту местность. Кто только не живет здесь! Для начала Соскар пригласил Дарган-Хаа с Чочай. Старший сын стал совсем взрослым, женился и юрту свою поставил здесь же, рядом с родительской. А уж сколько малых ребятишек в семьях! Раньше они в чреве помещались, позже белый свет заполнят. Вот и старых родителей, Сульдемов, перевезли. И старшие ребятишки Саванды перебрались ближе к Соскару. Как магнит притянул он к себе всю семью, собрал вместе. Дети растут, что ни год — свадьба, новая юрта. А если новая юрта, то и новорожденные дети из каждой подают голос. Какой тут аал? Тут целое большое село. Все в порядке вещей, испокон века так повелось, дети растут, женятся, своих детей заводят. Но спокойную жизнь нарушило событие, от которого ахнули не только в устье Барыка, а во всем сумоне: Хойлар-оол вернулся с золотых приисков и с собой русскую невестку привез, которая тут же родила, старикам на радость. С удовольствием попивая чай, разрумянившаяся Кежикмаа ворковала домашним: — Маленький орус появился. Интересно, вырастет, как будет разговари - вать? По-русски или по-тувински? Если по-русски, совсем пропаду, языка-то не знаю!.. — Ничего, — ободрял жену Сульдем. — Я и в Монголии по-тувински говорил. Люди есть люди, дело не в языке. Вот так под крылом Соскара вырос аал в Кулузун-Аксы. Целая коммуна. Только названия нет. Соскар руководил своим хозяйством, как научился у Севээн-Оруса. Даже маленькие дети заняты: девочки доят коз и овец, мальчики пасут отару. Взрослые строят, сеют, косят. В этом аале даже крик петуха слышится, куры кудахтают, свиньи возятся на лугу, белые утки, пестрые гуси появились на пруду. Свадьбы справляют всем алом, для молодых тут же дом строят или юрту ставят. Чаще юрту. Как без нее? Дом за скотом во время перекочевки за собой не потащишь. Но за русскую невестку, Лизу, сильно переживали. Как она с нежным русским ребенком в юрте? Замерзнут ведь. Лиза только повторяла: — Ничего, ничего, не волнуйтесь. И в юрте проживем. Соскар посмотрел-посмотрел — и поднял на ноги родственников. Стали строить дом для Лизы. Все лето слышался стук топоров, песни пилы. К зиме дом был готов. Особенный дом — не казанак, не четыре стены, этот дом сам Соскар рисовал с умницей Ончатпой. Губановы приезжали из Баян-Кола,