Сибирские огни, № 9, 2014

55 Кызыл-Эник КУДАЖЫ. УЛУГ-ХЕМ НЕУГОМОННЫЙ Кежикмаа заплакала. Все сидели, растерянные. Назавтра уговоры продолжила Чочай. Еще недавно она батрачила, пасла скот зажиточных людей, доила коров, мяла шкуры. Росла сиротой, не было у нее ни сестер, ни братьев. Потом встретила мужчину вдвое старше, стала его женой, семья обзавелась юртой. И хоть Дарган-Хаа почти безвы - лазно сидит в своей тайге, народ дивится: Чочай рожает одного за другим, словно коза. — Переезжайте, тетушка, — убеждала она Кежикму. Не бродяжка, жду - щая подачки по аалам, замужняя детная женщина просила, и голос ее был тверже и увереннее. — Сколько можно нянчиться с внуками? Здесь уже все встали на ноги. Теперь пора водиться с моими детьми, кадам. Смотри, какие они — будто желторотые птенчики. Нет нигде стариков с такими добрыми руками, как у вас с Сульдемом. — Не перевал перейти, не речку переплыть, — поддержал жену Дар - ган-Хаа. — Ну что за расстояние между нашими аалами? Рукой подать. Если боитесь, что в доме будет жарко, давайте вашу юрту поставим рядом. Не понравится — обратно вас привезем. Старик Сульдем, с шумом пососав старую трубку из таволги, погладив козлиную бородку, наконец веско произнес: — Переезжаем. Чымчак-Сарыг, хоть и женщина, но все равно Саванды. Заплакала навзрыд. Несколько раз на дню, бывает, затоскует, заволнуется, а через некоторое время опять улыбается. Люди удивляются — как ребенок, глаза на мокром месте. Как эта женщина умудрилась нарожать детей, уму непо - стижимо. — Сами уезжайте, — вдруг вскрикнула она. — Вы подумали, каково будет моим детям без дедушки и бабушки? Но раз Сульдем сказал слово, оно — как зарубка на дереве. Переезд — пустячное дело, если есть сильные мужские руки. Вмиг ста - рая юрта Сульдемов осела. Дээвиир, ынаа легли наземь, волы были запря - жены, а утварь погружена. Вскоре под плач детей и лай собак процессия тронулась. Чымчак-Сарыг все тараторила вслед: — Негоже старикам оставлять насиженное место… — Негоже говорить лишнее, если имеешь язык, жена, — мягко сказал Саванды. — Тем более если имеешь аал и детей. Хоть и непутевый Саванды, но неглупый. Чымчак-Сарыг окинула взглядом свою одинокую юрту, вытерла рука - вом слезы. Остались лишь самые младшие. Старшие, кто пешком, кто вер - хом, отправились провожать дедушку с бабушкой. Странно, что деды и внуки больше привязаны друг к другу, чем родители и дети. Так странно и мудро устроил всевышний. Может быть, лишь поэтому род людской не преры - вается. Чымчак-Сарыг вышла из юрты с деревянным ведерком. Без слез, сияя улыбкой, она шептала: — Оршээ, пусть будет гладкой дорога стариков, пусть очаг их всегда ярко пылает. Пусть хорошо им живется на новом месте, пусть будут здоровы внуки. Пусть скот будет жирным, пусть всегда будет у них молоко! Держа в одной руке ведерко с молоком, в другой она сжимала ложку- девятиглазку с треснувшей ручкой, и молочные брызги как благословение летели вслед уехавшим.