Сибирские огни, № 9, 2014

54 Кызыл-Эник КУДАЖЫ. УЛУГ-ХЕМ НЕУГОМОННЫЙ дети: все свои, все любимые. И еда в юрте Сульдемов — хоть и простая, но вкусная. Вроде нет большой беды, и не болеют Сульдемы, и не одряхлели, а тре - вожно на душе. Совсем нежданно в аал приехал Соскар с детьми и женой Ончат - пой. Были они в шелковой одежде, и продукты привезли, и араку. И — вот странно — тут же прибыли сто лет носа не казавшие земляки Дарган-Хаа с Чочай, тоже нарядно одетые. Лошади их тоже были нагружены разными гостинцами. Старики засуетились. — Дети уши прожужжали о дедушке с бабушкой, — сияла красавица- невестка Ончатпаа. — А мне-то как хотелось всех вас повидать, — тихонько заплакала Кежикмаа, вытирая слезы рукавом. Невестка еще больше похорошела. Это уже не изнеженная маленькая дочка феодала Опай чалана оюннаров, а круглощекая женщина с высокой грудью, уверенной походкой. Но те же черные глаза сверкают на белом лице, тот же задорный характер, как магнитом притягивающий людей. Улыбается, сверкают белоснежные зубы. А как говорит! Слушать и слушать хочется Ончатпу. — Рассказывай, доченька, рассказывай, — раскраснелась от удоволь - ствия Кежикмаа. Хлопнула дверь юрты, вбежал Саванды, плюхнулся возле огня. — Патрон-сатрон есть, партизан Саванды тоже есть. Как узнал, что при - ехали, бросил свою мотыгу — и сюда. Жена тоже сюда идет потихоньку. Я и богат и себе не рад, — поразился, заметив деспи, полное мяса. — Говорите, есть основание есть грудинку, есть повод есть курдюк? Дарган-Хаа расхохотался: — Есть основание… есть повод!.. — Дарган! Тебя не узнать! Ты моложе меня выглядишь… — Конечно, — заметил Соскар. — Он теперь у нас хозяин тайги. Чистый воздух, лекарственные травы. Араку не пьет, табак не курит. Женился вот. Только теперь Соскар заметил, как плохо выглядит Саванды. Старше отца. Желтый нос еще больше заострился, на голове остался жалкий пучок светлых волос, глаза опухли, а губы истончились в ниточку. Бледный, будто ни капли крови в нем нет, осунулся. По сравнению с ним Соскар — как молодой бычок: шея крепкая, сму - глый, кулаки напоминают тяжелые песты. Из голоса исчезли печальные нотки, которые появились после гибели жены во время пожара. Печаль раз - веяла красавица Ончатпаа. В этот раз никто не говорил о прошлом. Какой в этом смысл? Если вспомнишь, будет эта история выше горы с одинокой лиственницей на вер - шине, не поместится в реке… Поели, поговорили. Под конец Соскар решительно сказал: — Мать, отец, готовьтесь. — Куда? Что такое? — всполошились старики. — К переезду. Мы построили вам теплый дом, — нежно сказала Ончат - паа. — Он совсем готов. Лишь на миг просияло лицо Кежикмы и сразу посерело: — Куда я пойду из своей бедной юрты? Что делать с этой оравой? Что будет с внуками? Как я без них проживу? Нет, нет, не могу, не просите. Сами живите на здоровье в теплом и светлом доме.