Сибирские огни, № 9, 2014

53 Кызыл-Эник КУДАЖЫ. УЛУГ-ХЕМ НЕУГОМОННЫЙ Литературная карта СИБИРИ Республика Тыва Кызыл-Эник КУДАЖЫ УЛУГ-ХЕМ НЕУГОМОННЫЙ Гл а в ы и з р о м а н а - т е т р а л о г и и Старики Сульдемы кочуют Той весной ниже Даштыг-Кежига стояли всего две юрты. Старики Суль - демы жили с сыном Саванды на прежнем месте. В разгаре был сев, кусты караганника покрылись мелкими желтыми цве - тами, а на белых ивах, наполнившихся земными соками, появились нежные серебристые сережки, трепетавшие при малейшем ветерке. Детей у стариков Сульдемов много. Несмотря на бедность, всех вырас - тили, всех поставили на ноги. Можно бы и отдохнуть. Да где уж там, пере - женились, разъехались кто куда. Словно зерно рассыпалось. Старики больше о Буяне, которого увели под конвоем, беспокоятся, чем об осталь - ных сыновьях — непутевом бедняке Саванды или зажиточном Соскаре, больше, чем о младшеньком Хойлар-ооле, год назад уехавшем на золотые прииски. Даже камень, брошенный в воду, и тот оставляет след. Но с тех пор, как арестовали Буяна, обвинив в контрреволюционной деятельности, совсем ничего о нем не слышно. А Айна? Единственное утешение, оставшееся от умершей дочери — эта девочка, внучка, выросшая на руках дедов. Как-никак девушка, а вот уже четыре года не появляется дома. Поехала учиться и пропала, как скользнув - шая из лука стрела, как одичавшая верблюдица. Совсем редко приносили помятые письма в растрепанных конвертах, где внучка хвасталась, что выу - чилась грамоте, учится на эмчи-лекаря. Кое-как написанные Саванды ответы уходили в Москву, и было неизвестно, получила ли Айна хоть один. Нынче, наконец, дождались очередного письма от девочки. Пишет, что вернулась в Туву, работает в сумоне Эми. Старики никогда не оставались одни. Ребятишки Саванды, а их больше десятка, так и вьются вокруг деда с бабушкой. Чолдак-Ой, единственный сын Буяна, живет далековато, и то прибегает, чтобы переночевать у деда с бабкой хоть несколько ночей. С самого рассвета дотемна у стариков времени нет присесть — юрта всегда полным-полна, и Сульдемы не делят, где чьи