Сибирские огни, № 9, 2014

27 Сергей КРУЧИНИН. ПАТЕРИК ГОВОРЯЩЕГО СКВОРЦА просветах вдруг являлись уродливые пни. На пятой версте показались род - ные липы. Когда-то еще мой прадед Семен Петрович оградил ими сад с северной и восточной сторон от холодных ветров. Встреча была слезной и радостной. Скворца тут же переместили в боль - шую клетку, которую искусно выточил Васин отец Иван Семенович Костин незадолго перед смертью в 1912 году. Все несказанно удивлялись говорливо - сти птички. За чаем со столичными баранками выяснилось, что Анюту, среднюю дочь моей бабушки, замуж зовет Семен Журавов, что Надю укусила змея, невесть откуда приползшая в сад, и склонная к врачеванию сестра Маня разрезала ранку и высосала яд. Теперь на ноге у Нади под повязкой — страшный синяк. А вот старшая сестра Шура со своим Парменычем делают к каменному дому пристройку из бревен, оставшихся после сгоревшей еще при отце, Иване Семеновиче, маслодельни, называвшейся в семье попросту — «масленкой». Поскольку перед войной Вася успел пройти учительские курсы, его направили работать учителем в село Немерзки. Это в двух верстах от нашей деревни Колтенки, где школы отродясь не было. Кроме того, местная совет - ская власть поручила Василию Ивановичу в экспроприированном особняке Шлиппе организовать сельский клуб и читальню — бороться с неграмотно - стью. Позже тетя Надя много раз мне рассказывала, как Вася брал ее малень - кую в помещичий особняк, где еще чудом сохранились предметы роскоши: нарядный рояль, канделябры и чучело огромного страшного медведя. Брат, приловчившийся к инструменту еще в венском госпитале, играл на рояле вальсы, а Надя танцевала — это были ее самые счастливые моменты в дет - стве. Вообще, Вася был чрезвычайно музыкальным человеком. Он лучше всех в деревне играл на гармошке и балалайке. При появлении Васи в деревне в семье все чаще возникали разговоры о необходимости его женитьбы. Но Вася не участвовал в этих разговорах — стеснялся своей хромоты. Сестры начали присматривать ему невесту. Вспом - нили о семействе Кручининых из Сухинич, у которых обычно останавлива - лись, приезжая на ярмарку. Жили они в своем большом двухэтажном кир - пичном доме, а в ярмарочные дни сдавали комнаты постояльцам. Но и этот дом после революции власть экспроприировала. Отец умер, дочь и сыновья уехали в Москву искать лучшей доли. Матери и младшей дочери Ниониле выделили маленькую комнату в их собственном доме, остальные отдали под школу. Школа эта жива и по сей день — в прежнем здании. В ней учились наши дальние родственники — Наташа и Саша Гришкины. Нионила была стройная девушка с крутыми волнами волос темной меди. Такие унаследовали все братья и сестры Кручинины. Неожиданно в Колтенках объявился Иван Тимофеевич Иванов — зака - дычный друг Василия. Вместе они заканчивали учительские курсы, вместе обучались на гармошке, перенимая друг у друга новые песни, вместе были мобилизованы на фронт и проходили школу прапорщиков. Но Вася вернулся с австрийским протезом вместо ноги, хотя и с Георгиевским крестом, а Иван Тимофеевич — целехонький, с двумя крестами, которые предусмотрительно прятал в кармашке френча, и с новой малиновой гармошкой-двухрядкой, с повадками и лоском штабного офицера. Но дружба есть дружба, и Вася зате - ялся выдавать за Ивана сестру Анюту. Прежде веселая и озорная, теперь она впадала в крайности, не умея разобраться в своих женихах. То дико и до истерики смеялась, то пряталась на сеновале и молилась. Иван и Семен Журавов враждовали. Однажды, придя после занятий в школе, Василий Иванович снял свой осточертевший мучительный протез и подсел к любимому скворцу, чтобы насладиться птичьими разговорами.