Сибирские огни, № 9, 2014

171 Иустина Чувашева. «СЛАВА БОГУ ЗА ВСE!» — Приду, приду, ко двери в комнате сяду — все услышу, охота ведь и самой послушать. Заболею я — бабушка Елена первая около меня. И вот — нет ее, умерла она, как умер и дедушка Павел. Он первый встретил меня, когда я приехала в Сосновку, — давно, в первый раз. С ним мы встречали и первую Пасху в часовне. Да, много моих близких ушло в другой мир, и поднялось на ноги уже другое поколение. XX. Двадцатое сентября я назначила днем приема учеников. Гадала: сколько их придет ко мне? В первый мой приезд сюда пришло четыре человека. Не наберется ли в этот раз человек тридцать? Ведь это счастье! Но в школу ко мне поступило не тридцать, а 56 человек! Детей же школьного возраста в деревне — 63 человека. Значит, не пришло всего семь человек девочек, коих оставили нянчиться с малыми ребятами, а мальчики все пришли! Невольно приходят на ум знаменитые слова: «А все-таки она движется!» В этой же деревне не так уж давно на школу смотрели враждебно, недоверчиво. Сколько труда нужно было положить, чтобы заманить детей в школу, а теперь — полно. Все идут учиться, все стремятся к свету. Сколько знакомых лиц встретила я среди своих новых учеников! Вот при - шла записываться шустрая черноглазая девочка, бойко заявляет: — Запиши меня, мне непременно надо выучиться, крестному Василью письма буду писать. Он теперь в солдатах служит, а мне учиться велел. Безо всяких объяснений я вспомнила «крестного Василья» — черногла - зого, умненького. Он у меня учился и окончил курс. Почему-то врезалась в память одна сцена: Вася в перемену стоит перед картиной Семенова «Зима», показывает мне, как там надрубленное дерево тянут к земле: «Смотрите, что здесь нарисовано: “Старую сосну сперва надрубали, после арканом ее наги - бали”, — вот ее нагибают арканом». Входит мальчик — вылитый Киприан. Сразу узнала, что это его брат, только имя забыла, чуть «Кипрюшей» не назвала. — Ты Бадин? — Да. — Как звать? — Иваном. Вспомнила я и Ваню этого, — его крошечным приводил с собой в школу Киприан. Приходили и незнакомые, те, которые родились без меня. Вошел очень застенчивый мальчик с узенькими черными глазенками, все прячется за спины товарищей, а сам посматривает на меня. Позвала его к себе, спрашиваю: — Учиться пришел? — Учиться, — отвечает он, краснея, и опускает голову. — Как тебя звать? — Авраам. — Ты чей? — Тетки Акулины сын буду. — А отца как звать? — Елеазар. «Подожди, — думаю я. — Ты же в некотором роде мне «внуком» при - ходишься! Ведь ты сын тех Акулины и Елеазара, которые учились у меня по настоянию о. Димитрия перед своей свадьбой. Обещал тогда Елеазар отдать будущих детей в школу и не обманул, послал сынишку, а ведь у них во всей родне нет никого грамотных, и школу не любили. Значит, урок воздействовал!» Письменные принадлежности и другие учебные пособия еще не были высланы, и меня снабдила всем необходимым для начала занятий учительница соседней министерской школы. Парт было всего шесть, четырехместных. При -