Сибирские огни, № 9, 2014

141 Иустина Чувашева. «СЛАВА БОГУ ЗА ВСE!» Первое, что бросилось мне в глаза, когда я вошла в часовню, — стоит перед иконами часовенный староста и раздувает кадило, сыплет туда ладан, дым от которого клубами окутывает старосту и разносится по часовне. Прошла я вперед всех и встала в уголке. Один по одному собираются мужички, жен - щины, стоят и молча молятся, лишь кое-кто из старух вздохнет: «Господи! Про - сти меня, грешную!» Староста стоит впереди всех с кадилом в руках, но не машет им, как свя - щенник, а только раздувает огонь и время от времени прибавляет ладану. Моли - лись в глубоком молчании с полчаса. Смотрю в ожидании: что будет дальше? Староста повесил кадило на гвоздик, степенно поворачивается лицом к народу и говорит: — Молились здорово, старички. С праздником, с воскресеньем Хри - стовым! — И вас также! — Ответили хором богомольцы и стали расходиться. Я подошла к старосте, когда он гасил свечи, спросила: — У вас всегда так молятся? — А то как же еще? — А почему никто не читает? — Да некому читать-то у нас. Сроду так молились, и теперь так молимся. А сколько времени надо молиться — это я по свече примечаю: как соберется народ, зажгу пяташную свечу и знаю, когда кончать моленье. Каждый праздник одинаково, а в Пасху и в Рождество молимся дольше — больше свечки сожгу. Вышла я из часовни и думаю: «Ну уж нет, больше вы молча молиться не будете!» И приняла твердое решение, что буду каждый праздник читать в часовне часы, акафисты, а там — поживем — увидим! Не поможет ли Бог выу - чить ребят читать и петь? Настал желанный понедельник, первый день занятий. Рано я поднялась, с замирающим от волнения сердцем стала ждать учеников. Кто придет? Придут ли? Пришли так нетерпеливо ожидаемые мною ученики: две девочки, дочери торгующего сельчанина, и два мальчика. Все четверо, к моей радости, оказа - лись грамотными: хоть и плохо, но сливали звуки, знали все буквы. Ждала, ждала — больше никто не пришел. Посмотрела журналы и списки учеников за время существования школы: в первый год посещали школу пять человек, во второй — четверо. Значит, и у меня только эти два мальчика и две девочки будут учиться. Что делать? А ведь много в деревне ребятишек, — вижу в окно, как они бегают по улицам, играют, катаются в овраге. Как их залучить сюда, в школу? Вышла за ворота и слышу, как они кричат, смеются, ссорятся и даже сквернословят, не сознавая всего ужаса таких выражений. А все потому, что слышат это дома от родителей, на улице от пьяных, и никто им не скажет, как это грешно. И растут они, как и родители, посреди пьянства, в духовной темноте. Сосновка — действительно «пьяная» деревня, это доказывают и полураз - валившиеся хибарки, неогороженные дворы, гнилые крыши, кое-где посби - тые ветром. Это в таком-то месте, где лесу бесчисленное множество. Печаль - ная картина! На следующий день приехал о. Димитрий служить молебен. Никто не при - шел, кроме моих четырех учеников. После молебна батюшка сказал детям о пользе грамоты, убеждал их прилежно посещать школу и приглашать товари - щей. Потом начал заниматься с детьми по Закону Божию. Урок этот был пер - вым, который я слышала от настоящего учителя. Проведен он был живо, инте - ресно, и мы все не заметили, как пролетел час. Позже, в разговоре со мной, батюшка сказал, что школа в Сосновке очень желательна — больше, чем где- либо, но уж очень трудно она прививается здесь. Когда я высказала мысль об устройстве народных чтений, о. Димитрий горячо одобрил ее и обещал снаб - дить книгами, выписать наглядные пособия, лишь бы привлечь народ к школе. И начала я заниматься, как умела, с четырьмя своими учениками. Учи - лась и сама — благо свободного времени было много, учебники под руками.