Сибирские огни, 2006, № 11

ВИКТОР БАЛДОРЖИЕВ (&Щ ИЗ ЦИКЛА «ВЕЛИКАЯ СТЕПЬ» Жаргал быстро спускался с вершины. Испуганная Жаргалма смотрела на него широко раскрытыми глазами. Ноздри ее трепетали и вдыхали запах родного пота. — Уходим! — только и сказал Жаргал, стараясь попасть ногой в стремя закру­ жившегося вороного. Они вылетели из впадины и помчались по склонам гор. — Гнедко, наш Гнедко! — вдруг радостно закричала Жаргалма. Жаргал рассмеялся и поскакал к гнедому, высоко вскинувшему голову в ожида­ нии своих. Они скакали мимо сонных белых озер, где спасались от жары коровы, быки и овцы, мимо скучившихся верблюдов, стоявших на солончаках и безучастно жевав­ ших ковыль, над буграми взвивались и тут же исчезали желтые тарбаганы, над ними летели с курлыканьем журавли, далеко пронеслось стремительное стадо дзеренов. Кони вспотели и стали изнемогать, потом перешли на ровную рысь. Грязный пот струился по лицам Жаргалмы и Жаргала, но мир приблизился к ним, они были одни. Встречаясь, глаза их вспыхивали искорками. В сумерках взмок­ шие кони пошли усталым шагом. Остановились в большом песчаном овраге, зарос­ шем тальником. — Ты спи, — вздохнул Жаргал, — я присмотрю за конями. Совсем немного осталось. Устала? — Ничего, — застенчиво улыбнулась Жаргалма. Она нетвердо стояла на земле. Жаргал на миг прижал жену к себе и понюхал ее голову И она вся потянулась, стремясь перелиться в него. Но он мягко отстранил ее и начал стреножить коней. Небо задернули тучи, темнота сгущалась и становилась тесной, грозно обвола­ кивая их. Невидимые глаза ночи со всех сторон смотрели на Жаргала. Уставшая Жаргалма спала. Сердце Жаргала изливало печаль: «Мы резвились с тобой, как новорожденные телята в зеленой степи, у тебя было смуглое и испятнанное молоком личико... Ты — моя трепетная косуля, ты — моя изюбриха, ты — моя кобылица... Что мы сделали людям? Где на земле место для Жаргалмы и Жаргала? Зачем люди указывают, как нам жить? Зачем они разорили отца и мать и увезли куда-то на телегах? Неужели кому-то от этого хорошо? Я никого не хотел убивать! Ненависть моя растаяла. Зачем глупый Хорхой-Борбо следил за тобой, когда ты пришла из тайги за одеждой? Неужели ему скучно было жить? Я увидел его и выстрелил ему в голову... Я не желаю им зла, но с ними жить нельзя!.. Спи, Жаргалма, мы будем жить одни... Одни...» Жаргал стоял на краю оврага и прислушивался. Неожиданно подул резкий ветер, прогрохотал гром, раскалывая тучи, небо задвигалось, треснула яркая ломаная мол­ ния. Жаргалма проснулась в страхе, но муж был рядом, и она потянулась к нему. — Я видела во сне, как ты играешь и разговариваешь с нашей желтоухой собакой, еще тогда... в молодости. Ты был таким веселым, так звонко смеялся, а наш Батор прыгал и лизал тебе лицо! — говорила она радостно, став на удивление многословной. — А я вспомнил, как мы вернули обратно наших коней, — рассмеялся Жаргал. — Они ведь из нашего табуна. У-у, как было страшно Жаргалме! Когда я уводил вороного и рыжего, ты была чутка, как рысь. Я вспомнил твои глаза, они мне каза­ лись в ночи огромными и зелеными. Вот как было страшно Жаргалме! Смешно передвигаясь в темноте, он показал, как в ту ночь пряталась в березня­ ке Жаргалма, как потом в промокшем тэрлике вела рыжего по тропе и в страхе оглядывалась назад, боясь, что их догонят эти люди, бесстыдно присвоившие их скот. У-у, какие смелые и страшные эти люди, ха-ха-ха! Она заливисто рассмеялась и, сев на землю, ударила его по ноге кулачком. — Тогда кони паслись около стоянки, я боялась, что тебя увидят, — она продол­ жала смеяться, глядя на мужа заблестевшими глазами. — Это же я сказала тебе, что кони из нашего табуна! А Гнедко-то наш, Гнедко! Не бросил нас сегодня, ждал. — Гнедко — кавалерийский конь. Он меня два месяца по тайге и степи носил, исхудал, не отходил от меня, а тут откормился, — рассмеялся он, прислушиваясь. Они говорили много и бестолково, как не разговаривали никогда. В густой тем­ ноте начал накрапывать дождь, они укрылись солдатской шинелью и, замолчав, при­ 16