Сибирские огни, 2006, № 11

цам (1944), о которой подробней пойдет речь ниже, и естественно продолжающими их по теме стихами 50— 70-х годов, где уже не сама война, а лишь эхо ее, горько отозвавшееся в человеческих судьбах, они составляют в пос­ ледних сборниках Стюарт основное содер­ жание раздела «Память». Забегая вперед, следует заметить, что память справедливо назвать «главным дей­ ствующим лицом» зрелой лирики Стюарт: она осветит воспоминания о детстве, продик­ тует строки любви и стихи, обобщающие мно­ голетний труд души, подводящие итоги прой­ денного пути, многих раздумий и встреч с людьми, природой, искусством. Но навсегда самым тяжким грузом в памяти останутся вос­ поминания о войне. Они будут кровоточить сильнее всего. Пережитое со всем народом по масштабу окажется несопоставимо с тем, что стало фактом только личной биографии. Содержательная направленность перво­ го сборника Стюарт очень точно выявлена в его названии — «Города будущего». Гамма эмоциональных состояний че­ ловека военных лет в ее стихах сложна и до­ стоверна: «боль непомерной утраты» и обогатившееся чувство родины, умение из­ мерить чужое горе, как свое, и с новых по­ зиций увиденное прошлое, моральный долг перед погибшими и постижение цены жиз­ ни и счастья... Однако в этом богатстве оттенков есть свой содержательный фокус — «главные строки», обращавшие читателя в будущее — строки о высшем мужестве, напоминающие о необходимости в обрушившихся испыта­ ниях «суметь особым овладеть искусством: постигнуть, в горе не сгорев, вновь — через все, что пережито, — и песню птицы на заре, и прелесть почки нераскрытой». Человеку, опаленному бедой, не утратить способнос­ ти воспринимать мир в его многомерности и многокрасочности, суметь после пережи­ того восстановить душу, не мешать своим страданием идущей вослед жизни... — Не об этом ли как о высшем проявлении человеко­ любия, хотя и применительно к другой исто­ рической ситуации, скажет А. Довженко в 1954 году на Втором съезде писателей СССР: «...Если при первом полете на Марс люби­ мый мой брат или сын погибнет где-то в мировом пространстве... я скажу, что я стра­ даю... и буду плакать по ночам в своем саду, закрывая шапкою рыдания, чтобы не спуг­ нуть соловья с цветущей вишни, под кото­ рой будут целоваться влюбленные»5. Строки Стюарт о том же, но они были написаны более чем на десять лет раньше. Их мотив варьировался в военных стихах по­ этессы многократно: «Преодолей внезапную 5 Второй Всесоюзный съезд советских писате­ лей: Стеногр.отчет. - М.: Сов.писатель. - С. 336. усталость, чтоб с новой силой оставаться жить», «Как нелегко молчать заставить па­ мять, а возвратясь, на пепле и золе вновь за­ ложить тот самый первый камень, что всех прочнее ляжет на земле». Поэтесса была порой жестко конкрет­ на, даже беспощадна в «перечне» испыта­ ний, принесенных войной. И она призывала пройти через них с достоинством, чтобы обрести право разделить со своим народом счастье тяжело доставшейся победы. Все испытай — лишенья и страданья. Запомни все, чем эти дни полны. Пойми, что значит — ожидать свиданья, Отложенного до конца войны. Так начинается одно из открыто публи­ цистических стихотворений Стюарт тех лет. Каждая его последующая строфа строится и воспринимается как новый призыв: «Пойми... Узнай... Почувствуй... Пройди... Чужое горе, как свое, измерь... Забудь о смерти... Забудь о ранах... Брата по оружью от вражьей пули зас­ лони собой...». Но это все ступеньки, веду­ щие к итоговому призыву: «Твоя судьба дол­ жна быть с нашей схожа. И если ты все испы­ тал, тогда мы скажем: да, он вместе с нами прожил суровые и грозные года!» Негром­ кий, но предельно искренне и твердо звуча­ щий в общем хоре поэтов войны голос Стю­ арт призывал к единству. В стихах на военную тему отчетливо определилась важная особен­ ность ее поэтического письма. В самые гор­ чайшие минуты, которые переживает герои­ ня лирики Е.К. Стюарт, у нее возникает потреб­ ность напомнить людям о том, какое великое счастье — жизнь. Именно в момент беды, горя, утраты выявляются и обнажаются ее многогранные связи с жизнью, обостряется ответственность за жизнь и перед жизнью в самом широком плане. Потому-то стихотво- рение-плач «Больше мне в мире тебя не най­ ти» (оно посвящено талантливому сибирско­ му поэту Евгению Березницкому, погибше­ му в первый год войны) неожиданно превра­ щается в гимн жизни, в обет верности ей: Все долюблю, что ты в жизни любил. Все, что теперь ты не в силах найти в ней: Свист журавлиных распахнутых крыл, Запах дорог после теплого ливня. Полдня июльского трепетный зной, Пруд, что прохладу, как вестницу, выслал. Просек таинственных дым голубой, Где стрекоза над тропою повисла. В сердце моем за себя и тебя Нужно вместить, уберечь и умножить Все, что ты, тьмою внезапной объят, Недолюбил, недопел и недожил. 11 заказ № 719 161