Сибирские огни, 2006, № 11

катором из уголовных Тальковским, который в прошении от 17 августа 1908 года сообщает о своих доносах и просит отпустить его на поселение, так как 5 июля 1908 года был сильно ранен заключённым. Он, в частности, предупредил о побеге из тюрьмы группы вместе с Е. Сазоновым в январе 1908 года, донёс о покушении на начальника тюрьмы Ладыгина, выдавал администрации письма политических, кото­ рые ему доверяли выносить из тюрьмы. Вообще, провокаторов в тюрьме никто не щадил. По этому вопросу уголовные и политические выступали с одних позиций. В декабре 1908 года тюремщики вынуж­ дены были перевести из Зерентуя в Александровский Завод уголовных Зубкова Михаила и Золотарева Петра, так как заключённые вынесли им смертный приговор. Их поместили в отдельную камеру и выставили охрану. Заключённый И.И. Минаев пишет в письме, подписанном химическим способом, что в тюрьме убили двух провокаторов и одного ранили ножом. ГТУ вопросам вербовки осведомителей уде­ ляло пристальное внимание. Каторжане относились враждебно не только к провокаторам, но и к арестантам, Щ писавшим прошение о помиловании. Прошение считали проявлением слабости, упадка духа, и каторжане предпринимали действия, существенно осложнявшие жизнь просителей: с ними могли не разговаривать, исключали из внутритюремных органи­ заций (коммуны), на них не распределяли продукты, приходившие в посылках из центральной России. Несмотря на это, число писавших прошение было значитель­ ным. Например, в марте-апреле 1908 года прошение о помиловании подали — И. Белокопытов, П. Мухин, М. Братенков, Ц. Ранжуров, П. Соловьёв, И. Котлов, Р. Антипович. Если учесть, что число политических в тюрьме колебалось от 100 до 200 человек, то количество прошений немалое. Ещё большее число прошений было подано в июле 1908 года, тогда о смягчении участи просили 11 человек. Если проанализировать, за что были осуждены лица, подававшие прошения, то возникает определенная связь между видом преступления и фактом подачи проше­ ния. Улучшения условий содержания хотели лица, лишь единственный раз окунув­ шиеся в волну революционного движения, а некоторые оказались участниками антиправительственных выступлений совершенно случайно. Примером этому может служить дело о волостных писарях: Ранжурове и Братенкове, которые во время волнений на Забайкальской железной дороге просто не выходили на работу. Карательная экспедиция Ренненкампфа, отправляя на каторгу сотни людей, при­ числила вышеназванных лиц к революционерам, каковыми они, конечно, не явля­ лись. Другой случай не менее красноречив: П. Соловьёв, будучи малограмотным, по молодости лет примкнул к выступлению крестьян соседней деревни, получил 20 лет каторги. В прошении он полностью раскаивается в своих действиях и просит сократить срок. Но ни один профессиональный революционер не подал прошение о помилова­ нии. Режим содержания в Горном Зерентуе в 1905-1910 годах был весьма либераль­ ным: камеры в тюрьме были открыты, заключённые могли свободно перемешаться внутри тюрьмы, многие имели вольную одежду. Арестанты имели возможность заниматься самообразованием, с них были сняты ножные кандалы — необходимое условие содержания осуждённых на каторжные работы... 139 НЕРЧИНСКИЕ ЗАВОДЫ