Сибирские огни, 2006, № 11

притом совершенно не стесняясь в выражениях. Когда же заметил явное смущение гостя, то стал расходиться еще болше, вгоняя его в краску. Например, расписал с «картинками» некий порнофильм, который видел в «просвещенной» Европе, «спец­ магазин» с разными «дамскими штучками» (до нас тогда еще не докатилась сия «цивилизация») и при этом сам подхохатывал вроде как с вызовом. Я подобное наблюдал за ним не впервые. Из песни слова не выкинешь: порою он позволял себе так «опроститься» в речениях, что даже у меня, выросшего в крес­ тьянской «языковой стихии», вянули уши. Не знаю, чего в том было больше: брави­ рования простонародностью, природного озорства через край или грустной «оста­ точной деформации» от детдомовского отрочества — но воспринималось это весь­ ма неоднозначно из уст прославленного автора лирической прозы. Вот и Леонид Ре­ шетников, десятилетия прослуживший в армии и, наверное, немало слышавший са­ мых «казарменных» анекдотов, теперь лишь качал головой и прятал глаза. А пройдет время — и смутятся многие... Ну, это просто к слову. У нас же сегодня разговор об Астафьеве поющем, вер­ немся к нему. По прибытии в Овсянку Виктор Петрович повел нас в свой домик. Показал все его достопримечательности — от мощной печки, рабочего стола, картин и фотогра­ фий по стенам до черневшей на вешалке кавказской бурки, подаренной ему Расу­ лом Гамзатовым. Потом он сводил нас в сельскую библиотеку, тогда еще деревян­ ную, познакомил с ее солидными фондами и «полкой гостей», где на корешках зна­ чилось немало известных литературных имен, а главное — с хозяйками, к которым он относился с подчеркнутой теплотой и любовью. Недаром они по сию пору платят ему тем же. А когда мы вышли из библиотеки, провел нас крутым переулочком на берег Енисея и подробно рассказал, как и где когда-то опрокинулась роковая лодка и утонула его молодая мать. И предложил сходить на ее могилу. Мы, конечно, согласи­ лись, и Виктор Петрович сопроводил нас на старое кладбище, расположенное непода­ леку, почти в черте поселка, и мы молча постояли, сняв кепки, у печальных могилок его родительницы и других сородичей, нашедших здесь последнее пристанище. Ну, а потом, поскольку время уже приблизилось к обеду, пригласил нас к одной из здравствовавших родственниц, кажется, к тетке, имя которой я, к сожалению, запа­ мятовал. Она была постарше Виктора Петровича, но выглядела еще довольно моло­ жаво, ее простое лицо с мягкими чертами светилось добротой и приветливостью. — Не прогонишь незваных гостей? — Едва переступив порог избы, выкрикнул Астафьев вместо приветствия. — Как же можно! Да нас хлебом не корми— дай встретить-проводить. Милости просим! Хорошие гости всегда к обеду, — неподдельно радуясь, всплеснула руками хозяйка. Она пригласила всех раздеться, провела в большую комнату, усадила на стулья и, попросив «погодить немножко», исчезла на кухне. Вскоре на столе, как на скатер­ ти-самобранке, появились и дымящаяся картошечка, и огурчики, и грибы, и отвар­ ное мясо. Похоже, здесь впрямь привечали гостей. К предложенным аппетитным яствам Виктор Петрович вынул откуда-то из-за пазухи водку и даже редкий в ту пору коньяк— явно ради уважаемого дальнего гостя-поэта. Все мы, не мешкая, подвину­ лись к столу. Пошли тосты и разговоры, воспоминанья о «старинке» и обсуждения после­ дних новостей — в Москве, в Новосибирске и Овсянке. Правда, после второй или третьей рюмки компания наша уменьшилась. Писателя Г.М., который неосторожно хватил «дуплетом» на старые дрожжи и заговорил было о своем неоконченном ро­ мане «Конь ломает прясло», вдруг повело, и его пришлось уложить в соседней ком­ нате на койку поверх одеяла. Но, как говорится, никто не заметил потери бойца. Беседа наша, тон которой задавал, конечно же, Астафьев, становилась все ожив­ ленней и раскованней. Боевая тетка «классика», тоже понемногу выпивавшая с нами, уже не впервой предлагала спеть добрую песню, но Виктор Петрович каждый раз 109