Сибирские огни, 2006, № 11

ВИКТОР БАЛДОРЖИЕВ ИЗ ЦИКЛА «ВЕЛИКАЯ СТЕПЬ» — Накорми гостя! — кричал старший харшан. Круглолицая женщина проворно ставила около Уодхэ деревянную чашу с по­ хлебкой и убегала. Пришлось Уодхэ вставать на четвереньки и хлебать, как собака. Болели руки, кружилась голова, все качалось перед глазами. Очнувшись однажды утром, Уодхэ насчитал семь харшанов. Все они были по­ хожи друг на друга. Старик со старухой были правы: братья. Они убивают людей, конных и пеших, вон сколько седел и узд валяется, превращаясь в муравейник. Убьют они и Уодхэ. Он сам пришел к ним! Уодхэ лежал у балагана и смотрел в небо. Амбагай-ахэ сильно будет гневаться, если Уодхэ не вернет ему одежду и нож. Куда ушла сила Уодхэ, почему он не мог победить харшанов, живущих у Синей Горы, из-за которой выходит солнце? — Что будем с гостем делать? — вдруг услышал Уодхэ. — Зачем он нам такой худой? Откармливать будем,— хрипло рассмеялся суту­ лый харшан. Его звали Зан, он был старшим. Теперь Уодхэ всех харшанов знал по именам. — Он высокий, большой, как медведь, костистый, к осени много мяса будет. Надо его хорошо кормить... Шли дни. Женщина молча ставила перед Уодхэ чашу и уходила. Уодхэ стал по­ хож на старую больную собаку. Отяжелев, он ковылял к березе и оправлялся. Вокруг него тучами роились мухи, комары, мошкара, страшно воняло. Уодхэ привык и не думал о смерти. Харшаны уезжали и приезжали, никто из них не подходил к Уодхэ. По ночам стало холодать, дохнуло осенью. Все чаще пролетали над стойбищем харшанов гуси и утки, курлыкали журавли. Птицы летели в сторону Онона, а Уодхэ, как собака, был привязан к березе. В родном стойбище, наверное, давно забыли о нем ... Никогда так плохо не было Уодхэ! Руки налились кровью и болели. Но в один из дней Уодхэ почувствовал облегче­ ние, пальцы слабо шевельнулись, сыромять разошлась и под лучами солнца высыха­ ла. Уодхэ задумался. И стал каждый день понемногу раздвигать кисти рук и шевелить пальцами. Ночью он пробовал перекусить или развязать узел зубами, но это было невозможно. Но он мог уже подносить ко рту руки. Во второй раз зацвели цветы, до осени оставалось совсем немного. Однажды, подойдя к березе, чтобы оправиться, Уодхэ заметил, что дерево давно умирает: во многих местах ветви были высохшими, а на живых листья пожелтели и увяли. Все харшаны оправлялись под этой березой, раньше, видимо, привязывали здесь коней. Уодхэ снова задумался... Как-то вечером харшаны приволокли убитого медведя. Самый маленький и проворный, Хулганан7, нес длинную рогатину. Когда освежевали добычу и сварили мясо, Зан зычно крикнул: — Арата8, надо гостя медвежатиной угостить. Как он там? До осени попра­ вится? Быстрый Арата принес кусками мясо и бросил перед Уодхэ на землю. Теперь Уодхэ каждый день ел медвежатину, молился по ночам духам родной горы Батор и чувствовал, что духи возвращают ему ушедшую силу... Неужели от страха он потерял ум и стал бараном? Пока еще харшаны не убили человека. Где же люди? Молодые и сильные откочевали отсюда на много конных переходов, остались только старые и немощные. Они не молодые и не сильные, они не боятся смерти и харшанов. Уодхэ думал... Никогда он так не думал! Почему моло­ дые и сильные, богатые и вооруженные убежали, разве они не могут собраться и убить харшанов? Это же не шолмосы, а обыкновенные одичавшие люди, каждый их может убить! Сильный Уодхэ привязан, как собака, к умирающей березе, у него никогда ничего своего не было — ни коня, ни сабли, ни лука. Почему Амбагай и Тумбинай не могут собрать людей с луками и саблями и убить харшанов? Люди — не бараны. Если бы звери и бараны не боялись людей, то люди не могли бы их уби­ вать. Тогда люди съели бы всю землю. А где бы потом жили? 8 7 Хулганан — мышь. 8 Арата — лиса.