Сибирские огни, 2004, № 2

СВЕТЛАНА БОРМИНСКАЯ ЦЫГАНОЧКА С ВЫХОДОМ В кухне под лепестками старинной люстры-розы неубранная, с мухами, застьі' ла черная лужи крови. Осколки банок, чашек, расколотый заварочник, кастрюли, сваленные по углам... Потолок, люстра и одна стена были все в остатках копоти. — Какой тут смрад! — вбежала на кухню и остановилась, как вкопанная Анна Львовна. — Я, пожалуй, пойду,— зажав нос ладошкой, Достоевская обвела глазами пото лок. — Ой, у меня в романе похожая ситуация, такая кровь, такой круговорот немыс лимый! Мы с Анной Львовной и белая собака с лабрадором поглядели вслед уходяще­ му гению. — Ну, где банки, Наташа, бери их, и уходим! — взмолилась голубая, как мед Анна Львовна. — Я привидений боюсь и... смерти! Вдруг она здесь ночует, кварти­ ра-то пустая, и дожидается какую-нибудь бабушку, вроде меня? Собаки взвыли и бросились к выходу. Никаких банок на сушилке под потолком не было. Внизу с улицы послышалась заунывная сирена милицейской машины, взвиз­ гнули тормоза, мы посмотрели в глаза друг другу — и выбежали, даже не закрыв дверь. А зря... На следующее утро, точнее утром того же дня, мы, удрученные, сидели на кухне и подсчитывали остатки пенсии Анны Львовны. Жить можно было еще три дня, на остальные двадцать денег не было. Если бы я знала, что деньги, которые я дала на хранение Ниночке, находятся в 25 метрах от окна, напротив которого мы сидели... Можно было просто крикнуть: — Отдай деньги! И, кто знает, может, он и вернул бы?.. ОБНАРУЖЕНИЕ ДОЛЛАРОВ Все эти дни Илья Леонидович находился под тяжким впечатлением от увиденного в 56 квартире. Он даже исхудал и перестал мыться, слоняясь по Полежаевску, и не было сил у него даже поехать в Москву на Казанский вокзал встретиться с друзьями. Две банки с кофе, прихваченные им с места преступления, валялись на дне старой сумки и — не прельщали. Даже запах кофе он теперь отчего-то не выносил, хотя всю жизнь пил этот горький напиток с удовольствием. Приваренный кое-как замок, чтобы он не входил в трансформаторную будку, сбили скинхеды или другие добрые молодые люди, и Илья Леонидович решил вер­ нуться в свое прежнее жилище, предварительно навестив соседку с первого этажа— Кузькину, постучав к ней в окно палкой, которую подобрал. — Вот помру— без жилья... совсем я дошел до черты... зачем ты на меня нажа­ ловалась? Смотри-ии, вот помру — будет тебя за это Агафангел в аду кусать ядови­ тым зубом прямо за ягодицу!.. Или сосок! Ирина Касымовна Кузькина, услыхав такое святотатство в свой адрес, слегка пожалела, что натравила ЖЭК на мирного бомжа. Лед сердца ее растаял, когда она разглядела, как оброс и исхудал до этого приличный бомж. Ладно, живите в будке пока...— разрешила она сморщившись. — Только пол моим окном больше не мочитесь, — велела она, зажавши нос кухонным полотен­ цем. — Выв кусты за котельной заглядывайте... А там собака дежурит, — не согласился Илья Леонидович. Ну, хоть за гараж профессора Наседкина,— с милосердным видом повелела Ирина Касымовна и стала пить чай, в своей стерильной, как операционная, кухне. Дура, ой, дура-а-а-а! — пошел обратно в трансформаторную будку Илы Леонидович, чисто там подмел, притащил с помойки матрац, совсем новый, только со следами чьей-то бурной сексуальной жизни, позаимствовал стиранную просты­ ню с веревки, там этих простыней... и стал думать — что ж ему еще нужно? Какое сегодня число Илье Леонидовичу было неведомо, он потерял счет време­ ни, начиная с той страшной ночи, когда стал случайным свидетелем преступления. 68 Идья Леонидович пошел на речку, вымылся с мочалкой, постирал все, в чем ходил,