Сибирские огни, 2004, № 2

Их уничтожают. Леди Ди — королевская семья, губернатора Соболя — те, кому власть в Красноуральске слаще морковки. На экране, как сквозь туман, возник индустриальный пейзаж Красноуральска — промзона, дорога к кладбищу и вдруг на какие-то доли секунды возник наш поки­ нутый дом. Я даже не успела рассмотреть его, он только мелькнул, как гаснущая звезда, и новости благополучно закончились. Глашка пискнула во сне на мокрую пеленку, и я занялась ей. Под душераздира­ ющую музыку Джо Дассена началась сводка погоды и внезапно прервалась. На экране возникла всклокоченная диктор и беззвучно стала что-то говорить: — ...ите, только что поступило трагическое сообщение из Сибири — разбился вертолет с губернатором Соболем на борту. Его останки нашли на острове Лебеди­ ном вместе с погибшим экипажем, в числе которого выжил только имиджмейкер губернатора. Его живым доставили в реанимационное отделение Курганской рай­ больницы, где он скончался, не приходя в сознание. Поиски завершены. Расследова­ нием аварии занимается специальная комиссия. — Наташа, пошли!— уже с порога, а не с дивана закашлялась Анна Львовна— Завтра послушаешь! Соболя убили! Из-за денехххх!.. А Ниночку вон— непонятно за что... Пошли, давай!.. — Если бы не нужда, — взламывая дверь 56 квартиры, повторяла А.Л. Князе­ ва. — Ни за что бы, ни за что и никогда, ни к кому, ни за каким лешим не полезла бы... А я чутко прислушивалась и зорко смотрела по сторонам. Но было тихо, лишь ветер залетал сквозь выбитые стекла. Пахло ночью и пылью жилья, в которой смеша­ лось все-все и даже то, что смешать нельзя, ну как любовь и ненависть. — За своим идем! — истово сказала Анна Львовна и, отогнав меня от двери, продолжила открывать сама, вытащив из фартука еще две связки ржавых ключей и старинный заточенный гвоздь. — Дамы, вы зачем дверь ломаете? — голосом сирены спросил нас кто-то. Мы, наученные горьким опытом, даже не вздрогнули, видимо, взламывание дверей очень заразная вещь, трудно только первый раз, а потом — легко! На площадке в лучах ярчайшего света стояла Достоевская, а свет струился из ее прихожей комнаты. — Татьяна Львовна, мы за Наташиными деньгами лезем! — как на духу выло­ жила все наши карты Анна Львовна. — Наташенька доверила Ниночке свои сбере­ жения, сами знаете, где ей хранить? Вот и попросила поберечь. Кто же знал-то?.. Я подумала, что схожу с ума, увидев, как гениальная литераторша подошла к закрытой и опломбированной 56 квартире, подперла ее мощным плечиком обыкновенной русской женщины — дверь открылась, как крышка с огурешных консервов. Первой вошла тетя Аня, по-старшинству, второй — Таня Достоевская, мне ни­ чего не оставалось, как тоже войти. Следом за нами вбежали две собаки — белая легкомысленная левретка нового русского буратины с 8-го этажа, а за ней влетел ошалевший лабрадор Жидкова с третьего этажа. «Слепым притворяется», говорила про него тетя Аня после того, как Жидков, налетев на нее в своих черных очках на улице, без лишних разговоров поцеловал в шею. Без собак в квартиру Сидоровых заходить было бы страшно. Мы только боялись — они начнут лаять или затеют любовную возню, как это делают собаки— с визгом, и Анна Львовна погрозила лабрадору кулаком, на что тот показал язык, подошел мужским шагом к левретке и стал ей что-то шептать на ухо, а та смеяться. — Ну, их!.. В коридоре светло-желтые шкафы для одежды, зеркало в строгой раме, сирене­ вый телефон на полу, и все бы ничего, вот только пахло сажей, октябриковы байко­ вые штаны в углу и на паркете отпечатались следы многих ног, засохшая с кровью пыль и бусинки рисовой крупы хрустели под ногами. — Ой, — выговорила Достоевская. — Какая жизнь! И какая смерть... — Мученица, страдалица, — подхватила шепотом Анна Львовна. СВЕТЛАНА БОРМИНСКАЯ ЦЫГАНОЧКА С ВЫХОДОМ