Сибирские огни, 2004, № 2

СВЕТЛАНА БОРМИНСКАЯ У&Щ ЦЫГАНОЧКА С ВЫХОДОМ В общем, такое бывает сплошь и рядом. У людей — любовь, и никому они не мешают. Но отчего-то у окружающих, которые сами живут через пень-колода, и лучше бы разгребли завалы в собственной жизни, к этой любви возникает такая зависть, что они бросают все свои дела и кидаются на нее, как на амбразуру Матросов. Просто кошмар какой-то, но такое бывает, да. Нина Ивановна, благодаря своему тогдашнему возрасту, ЗОлет все-таки не 20, душевному покою и равновесию, которому можно позавидовать, — только пожи­ мала плечами на, казалось бы, не относящихся никак к ее жизни людей. А что? Дверь закрыл — и живи дальше. Андрей уже переехал к ней, несмотря на речитативы мамы: родит она тебе, Андрюша, еще трех олигофренов, имей в виду, у ней все зубы в коронках, как ты с ней, сынок, целуешься?!! С Ниночкой было настолько хорошо, что больше никуда не хотелось. Посмот­ ришь на нее, протянешь руку... Хорошо. И тут в историю вмешался прораб. Он начал с простого— подошел к Андрею, когда тот мыл служебный «Порше» у подъезда, и мимоходом спросил: — Ну, что-о?! Трахнул Нинку? На триппер еще не налетел? А вот я... В общем, участковый Сазанчук видел из опорного пункта, как Елкин из третьего подъезда надел ведро на голову Хренкова из второго подъезда и стукнул по ведру кулаком, после чего Хренков упал в кусты рядом с детским грибком-песочницей. И, не отходя и не откладывая, провел воспитательную беседу с обоими мужчинами, и уже дома, рассказывая жене об увиденном, пророчески шепнул, засыпая: — Сердечко мое, чую, тут одним мордобоем дело не обойдется... И угадал, как всегда. На следующий день, точнее— утро, служебный «Порше», на котором Андрей возил начальство в фирме «Ариадна» был обстрелян тремя кирпича­ ми, которые упали откуда-то с крыши, и один из них повредил Андрею голову. — Почему вы сцепились? — спросила Нина Ивановна у Андрея уже днем, когда «Порше» благополучно отогнали и начали латать. — Зачем ты вчера дал ему по башке? — Ну, ладно, — примирительно сказала Нина Ивановна, — Андрюш, я тебе посоветую и попрошу, считай, что этого дурака на свете нет, не замечай его, если уж он разозлил тебя, то, конечно, ты был прав. А сама стала присматриваться к соседу, на которого раньше внимания не обра­ щала. И где-то на третий день поняла — у мужика «гон», как у сухопутного оленя, хотя до оленя ему... Каждый вечер Вениамин Хренков дожидался ее на лестнице, курил, и только Нина Ивановна выходила — вскакивал, улыбался, пытался загово­ рить, бросая туманные фразы: Как оно, а? и становился так, чтобы выгодно подчеркнуть свой рост и стать и: — Нина Ивановна, какая ты свежая. Да!.. Если, что нужно— я всегда!.. Если же Нина Ивановна шла вместе с Андреем, кидался между ними так, что отсекал Андрея и топтался со своим мусором туда-сюда, и— ни слова!.. В общем, Нина Ивановна поняла, что сосед до этого никак себя не проявлявший, выказывает крайнюю степень озабоченности ее персоной, но — почему, возмутилась она, ведь никаких авансов она Вениамин Вениаминычу не давала! Это продолжалось не поверите— долго... Нина Ивановна продолжала терпе­ ливо здороваться, и все. В общем, через полгода ее дверь то ломали ночью, то — поджигали, облив бензином... Потом на Нину Ивановну кто-то кинул с балкона пакет с водой не попал, но напугал. Сына, Октября, опять кто-то столкнул с лестницы, и мальчик сломал лодыжку, зато очень полюбил костыль и ходил с ним даже, когда лодыжка срослась. Потом Андрею, когда он ночью развозил после банкета начальство, кто-то про­ ломил голову монтировкой, когда он шел к подъезду... В общем, кто все это делал— догадаться было несложно, и участковый Сазан­ чук значительное число раз беседовал и следил за взбесившимся Вениамином, но 62 привлечения нужны— доказательства и свидетели.