Сибирские огни, 2004, № 2

Кроме кабинета на углу двух улиц, частной аптеки «Горностайка» и классичес­ кого старого 126-го «Мерседеса», ничего несметного не наблюдалось. Через месяц жизни в качестве законной жены я поняла, почему мой дантист — не Крез. Если у него просили денег в долг, Дима не мог отказать. Если были деньги — он их одалживал. Это меня потрясло. Потом озадачило. Возмутило — как бурю в стакане воды! Какое-то время я просто кричала от бессилия! Ну, разве можно верить людям?! Лю­ дям!!! А потом привыкла. Я на три дня лишилась дара речи, когда муж отдал 5 тысяч долларов какому-то сонному в кримпленовом «женильном» костюме Анатолию, и тот укатил на велоси­ педе с просевшей рамой и с прищепками на штанинах. — Не бойся — он отдаст! Я его знаю, как себя, — успокоил Дима. «Еще забавляется!» — горько подумала я, мучимая скупостью. — В июне, в четыре раза больше! Я так «Мерседес» купил!— кивнул на старую, правда, очень приличную машину мой Димитрий. — У него там алмазы где-то... — туманно добавил он и замолчал. «Конечно, алмазы! Кто же сомневается? Только не я, — подумала я. — В июне, а теперь-то октябрь...» А потом привыкла, и мы же не бедствовали по большому счету. Хотя странные на мой взгляд рассуждения о том, что если человек просит, а ты можешь ему помочь, но мотаешь головой и отворачиваешься... Ну, конечно, успокаивала я себя — кто-то играет в покер, кто-то содержит це­ лую конюшню любовниц, кто-то пьет все, что горит синим пламенем, а Дима— дает в долг. Но, вообще-то, с этим я не согласна до сих пор, не соглашусь никогда, и лучше поменяем пластинку! Прожив какое-то время в доме на холме в ожидании рождения дочки, намечен­ ное не позже июня, я вывела одну нехитрую аксиому: лучше, чем жизнь с любимым человеком и свой маленький мирок в четырех стенах, лучше этого — нет ничего. Никакой сказочник не придумал сказки главнее этой. О ПОЛИТИКЕ Обычно политика и жизнь человека с улицы не связаны ровным образом никак, если, конечно— не война, когда на бойню посылают рядовых человеков тысячами. События последних лет, произошедшие в Красноуральске, несколько выбива­ лись из грабительского течения жизни в постсоветской России. Губернатор за первый год своего правления сумел посадить или выгнать из города и края самые крупные бандитские формирования, которых в красноураль­ ском регионе было не меньше, чем в среднем по стране. Конечно, это не могло пройти бесследно, и тот порядок, который установился в крае, был зыбким, но жизнь шла, заводы и фабрики в Красноуральске работали без обычных в наше время переделов собственности. Такими мне запомнились та осень, зима, но... все, кто пожил, понимали, что губернатор, который не стал ручным ни для авторите­ тов, ни для олигархов и остается чистым, — это нонсенс для той России, в которой мы живем. «Смертник», так за глаза называли в крае тот год губернатора, и уже в марте за какую-то неделю на Соболя было совершено два покушения. Одно во время посадки губернатора в машину— оборвался трос, и сверху на машину упала плита. Ошибка крановщика? Рядом возводили новое здание администрации. И второе — секретарь Соболя скончался, когда пригубил «Нарзан» из холодильника в комнате отдыха гу­ бернатора. В обоих случаях Соболь не пострадал, но выглядеть стал неважно. 25