Сибирские огни, 2004, № 2

СВЕТЛАНА БОРМИНСКАЯ і & Щ ЦЫГАНОЧКА С ВЫХОДОМ сейчас, в той стране, в которой мы имеем счастье пока еще жить, в любом городке по части платных женских ласк наблюдается такое столпотворение, что ценность лилипуток, как артисток и танцорок, неизмеримо выше стояния в боевой раскраске где-нибудь у ресторана, гостиницы или туалета с буквой «м». СВАДЬБА — А вы в парандже снимки делаете? — перед брачной церемонией спросила я фотографа, поправляя большой капроновый бант, который свисал с моего плеча до самой земли. — Только для вас, — хмыкнул тот, поворачивая меня красивой частью лица к объективу. Перед Красноуральским центральным ЗАГСом на набережной развертывалась обычная для субботы картина — толпы врачующихся и их ошалевшие от предвку­ шения праздника (чужой несвободы) родичи. На причале играл духовой оркестр, пели нарумяненные бабки в кокошниках, невесты и женихи чинно и не очень пробегали по длинной ковровой дорожке в небесных расцветок особняк. И устало выходили оттуда с кольцами на пальцах и свидетельствами о потере свободы не нужной многим ни даром, ни за деньги. Ведь это такой бесценный подарок судьбы, когда ты хоть кому-то нужен на всю жизнь, просто диво дивное! «До чего же он у меня трогательный!» — во время брачной церемонии разгля­ дывала я своего подстриженного по случаю свадьбы дантиста. «Ангел!» — вторила моя бабушка у нас за спиной. Да, я вышла замуж молниеносно, мы даже расписаться не успели, а я уже была беременна, даже стыдно такую подробность предавать огласке, но — хронология событий и их подлинность— главное отличие хорошего романа от прочей макулату­ ры. Наташа вздохнула и продолжила: Хорошо быть женой дантиста, поверьте, я знаю. Д. отличаются редкой смышленостью и все они — жизнелюбы. Когда целый день смотришь людям в глотку, пересчитывая гнилые зубы, поневоле начинаешь любить жизнь во всех ее проявлениях и красе, ну той красе, которую не видно, а она только подразумевается... но дантисты уверены — она есть. Наташа задумалась, сердито глядя на гелевую ручку. Потом оживилась и быст­ ро написала: Жизнь с дантистом подразумевает наличие удобного дома, машины, запах хо­ рошего кофе по утрам и чуть больше двух струящихся от невесомости платьев от Армани и Дольче/Габбана и тоже два, пока, брючных костюма от Гуччи, подарен­ ные Димой в нашу медовую неделю, которая случилась сразу после свадьбы с гром­ кими автомобильными гудками, взрывами бутылок шампанского, запиванием «Вдо­ вы Клико», «Моэтом и Шандоном» и мало ли, что еще пьют на свадьбах и в прочие счастливые дни. Единственное, что немного холодило сердце от небольших предчувствий, Ди­ мин дом стоял на пути к крематорию, психбольнице, вытрезвителю, тюрьме и клад­ бищу. Такая вот дорога шла мимо частного фамильного домовладения на холме, за которым и располагались вышеприведенные организации, клубы по интересам— в общем, те самые места, куда черти загоняют праведников. Я не богатая на родных, а у Димы вообще никого не было, если не считать, конечно, меня. Его воспитал дед, вот и все, что я знала о нем к тому времени. Дом на склоне горы представлял обычное для тех мест строение из туфа, за настоящим крепким забором из мелких и средних камней, крепко склеенных меж собой каким-то доисторическим способом, кажется глиной со сметаной (?), — кото­ рая представляла из себя такую твердь, что цементу и не снилось. Розовые вьюны и рябина под окнами, два серых кота и муравейник у забора... Неправда, что дантисты богаты, как Крезы. Или, может быть, мне попался не тот дантист?