Сибирские огни, 2004, № 2

2 І из и и § ас 25 22 — Вы — ангел! — выдохнула я, прикрывая щеку воротником, и упала прямо на водителя этой удивительной машины, буквально за секунду до того, как он по­ дошел к нам, всего лишь за секунду, меня подвел мой единственный открытый глаз. Но он умудрился меня поймать, и я не упала в пыль, где сидели те две любопытные собаки, ждущие того приятного момента, когда мы отойдем от угла трехэтажного дома по улицам 8-го марта и соседней Кастанаевской, и освободим им вожделенное место — телеграф, где собачьи точки и тире пишутся годами и даже сотнями лет. — Ну вот, — тягуче засмеялась София, пытаясь оторвать меня из рук мужчины, скажу сразу, ей это не удалось, я лежала и не шевелилась. Мне было так плохо, я даже не дышала с минуту, надеясь мирно и незаметно помереть. И когда меня, наконец, оторвали от земли, я обнаружила себя на заднем сидении машины, а впереди рядом с водителем щебетала София, ее даже не было видно за креслом, только хихиканье этой предательницы разносилось по салону. «До остановки довезите»,— хотела попросить я, но не смогла и слова вставить. Машина остановилась в центре у памятника вождю всех слепых, где на доме среди прочих вывесок радостно белела эмалевая табличка: «Дантист Горностаев. ЧАСТНЫЙ КАБИНЕТ». Я начала вылезать, а София, не отрывая взгляда от водителя, сообщила, даже не повернувшись: — Мы же деньги забыли! Наташ, слышишь? Мы же деньги забыли в гостинице, вот дуры! Я втянула обе ноги обратно в машину и заплакала навзрыд. Десна болела так, словно в ней торчала не кость, а змеиное жало. — Кто вас обидел? — с водительского кресла раздался удушливый старческий голос. Я даже перестала рыдать, настолько не вязался голос с полным сил мужчиной, который смотрел на меня, как обычно дезинфекторы смотрят на помирающих тараканов. Со спокойным вниманием: ну, сколько тебе еще осталось жить, хоро­ шая моя? «Какой детинушка!»— разглядывая водителя близко, ахнула я. Лет сорока или больше? Плечи и голова представляли собой начало многостворчатого шкафа, а что же внизу? — задала я работу своим мыслям и начала усиленно гадать. Только с лицом у него что-то, непорядок, в общем, с лицом. На первый взгляд, оно состояло из отдельных фрагментов... Видимо, с год назад с водителем случилась непредвиденная аварийная травма и его, возможно, собирали по кусочкам. У нас в Сапожке с такими лицами ходила парочка бывших бандитов из Санкт- Петербурга, на пенсии. Оба с хроническими улыбками. По их же рассказам они, управляя джипом, на обычной скорости съехали в кювет, налетев днищем на ограж­ дающий столб, и вся арматура впилась одному из них в верхнюю часть лица, а друго­ му — в нижнюю. И обоим фрагменты лиц и остального, зафиксировали миниатюрными титано­ выми пластинками, чтобы человеческий облик не покинул их после аварии раз и навсегда. Милые парни, простые, ходили по Сапожку и горланили песни по ночам. Я вздохнула, гладя на титановый нос водителя, и всхлипнула... Водитель переменился в лице, вылез из машины, посмотрел снова и начал вы­ таскивать меня с заднего сиденья на асфальт. Я уперлась. В маленькой капсуле приемной сидел такой же маленький дантист и зевал, пока­ зывая неприличное количество белых зубов. Я таких странных врачей никогда не видела. Почти с меня ростом, может быть выше сантиметра на три, усталые глаза и рыжие волосики, приглаженные по обе стороны головы. Меня словно током удари­ ло. Я никогда, никогда, никогда еще не видела такой страшненькой и смешной красо­ ты в другом человеке. «Я его люблю!» — стукнула мне по голове невидимая любовная балка с неба, наверное, какой-то ангел перепутал ее со стрелой или кидал на какого-то слона, а