Сибирские огни, 2004, № 2

— Получится 50. И что? — Да то, что нынче исполнится пятьдесят лет нашей великой Революции! — Юбилей, — виновато признался я. — Да. Принято решение ЦК: праздновать юбилей во «всемирном масштабе». Главная мысль — раньше, при царизме, все было плохо, нынче все хорошо! Истори­ ческий оптимизм! Предлагаем тебе написать очерк «Шилка и Нерчинск не страшны теперь!» — Спасибо, — говорю, — но это же слова бродяжьей песни: Шилка иНерчинск не страшны теперь. Горная стража меня не поймала. В дебрях не тронул прожорливый зверь. Пуля стрелка миновала. — Для тупых повторяем, — стал стращать главный редактор: «Шилка и Нер­ чинск не страшны ТЕПЕРЬ» — то есть при царизме были страшны, а при социализ­ ме «не страшны теперь». Понял? Гонорар за такие публикации установлен повы­ шенный. ... Меня всегда тянуло в Нерчинск. Во-первых, появись я на божий свет немного раньше, в паспорте было бы записано место рождения: село Сухайтуй Знаменской волости Нерчинского уез­ да Забайкальской губернии. Но революция отменила аршины и вёрсты, фунты и пуды, волости и уезды и размежевала Нерчинскую цивилизацию на советские районы. И пришлось мне родиться в том же селе Сухайтуй, только Шилкинского района. Во-вторых, в Нерчинской тюрьме при режиме атамана Семенова, 16 декаб­ ря 1918 года мой отец Евсей Перфильевич Вишняков полсуток ждал расстрела за отказ воевать против народа. Спас отца белогвардейский офицер, командир кон­ но-полевой артиллерии, узнавший в замордованном человеке своего батарейца, второго номера орудия, забайкальца Вишнякова, с которым он в первую мировую войну прошел кровавые версты Брусиловского прорыва — отец вытащил двух раненых офицеров командного состава из-под атаки немцев. Офицер царской армии Михаил Беломестнов дал поручительство на «благонадежность» Евсея Вишнякова. В-третьих, в той же Нерчинской тюрьме, в 1923 году ставшей тюрьмой ОПТУ, моего отца пытали за связь с «белогвардейством», и судьба его могла бы закончить­ ся, но спас его красный командир артиллерийской конной батареи Третьего Амурс­ кого стрелкового полка... Михаил Беломестнов. В-четвертых, пятых, шестых и т. д. Поэтому я всегда стремился побывать в Нерчинске. Приехал. Промороженный январь кремнился инеем. Мне представили список комсомо­ лок — ударниц коммунистического труда. Запомнились имена: свинарка Инга, до­ ярка Мария, сакманщица Фёкла, дежурная на переезде Галина. Н-да-с, конечно, героини народной жизни, но не графини. И пошел я искать «проклятое царское прошлое» в музей, расположенный в бывшей церкви без креста. Переспелая офи­ церская жена, директриса Нерчинского музея, показала мне Нерчинск эпохи перво­ проходцев Забайкалья, казаков Бекетова, начала караванной дороги Нерчинск — Кяхта, «Жития протопопа Аввакума», — богатый, исторически значимый для Рос­ сии, изначальный Нерчинск: книги, рукописные листы, драгоценные кубки из двор­ ца Бутина, нотные тетради. И пошел я во дворец золотопромышленника Бутина. Посмотрел знаменитые зеркала, про которые самолично читал перевод из американской газеты за 1900 год: «сумасшедший фабрикант ... изготовил и привез на всемирную выставку в Париже огромных размеров и фантастической цены зеркала. Но еще более сумасшедший золотопромышленник Бутин из России купил эти зеркала и увез их в Сибирь». Я перебрал руками золототисненные корешки книг, пахнувшие парижскими духами и сибирским тленом. Походил, подумал, спросил: — А живые свидетели есть? — Есть. Вот вам адрес, — сотрудница библиотеки протянула листок с адресом. — Это — пешком, в сторону Нерчинского ликероводочного завода. 12 эажаэ № 139 1 7 7 МИХАИЛ ВИШНЯКОВ № ЛИКИ ЗАБАЙКАЛЬЯ