Сибирские огни, 2004, № 2

ЛИКИ ЗАБАЙКАЛЬЯ РЭ о ы 3 к со <с X к 2 А Марковну, первую мать Марию? Святейшую из священнейших женщин на­ шей Родины? Где ваш портрет, первая сибирская берегиня, былинной судьбы дочь русского священника? Та, которая пошла пешком (не в теплой кибитке) за лютым гением, за смрадом и величием, за кровью и духовным апостольством Аввакума: сгорю на костре, но не отрекусь! Это о ней и только о ней написал Некрасов свои гениальные строки: «Есть женщины в русских селеньях» — «Коня на скаку остановит, в горящую избу вой­ дет». Что тут наши оценки, давайте вновь перечитаем страшные строки самого Аввакума. «Также с Нерчи-реки паке возвратилися к Русе. Пять недель по льду голому ехали на нартах. Мне под робят и под рухлишко дал две клячки, а сам и протопопица брели пеши, убивающиеся о лед. Страна варварская, иноземцы немирные; отстать от лошадей не могем, а за лошадьми идти не поспеем, голодные и томные люди. Протопопица бедная бредет-бредет, да и повалится, — кольско гораздо! В ыную пору бредучи, повалилась, а иной томной же человек на нея набрел, тут же и пова­ лился; оба кричат. А встать не могут. Мужик кричит: «матушка-государыня, про­ сти!» А протопопица кричит: «что ты, батько, меня задавил?» Я пришол, — на меня, бедная, пеняет, говоря: “долго ли муки сея, протопоп, будет?» И я говорю: «Марков­ на, до самыя до смерти!» Она же, вздохня, отвещала: «добро, Петрович, ино еще побредем». И на века, на тысячелетия в России будет звучать этот библейский вопрос Мар­ ковны и моей жены, и жен крестьян и ученых, рабочих и космонавтов, гениев и простых людей, жены бомжа и жены губернатора: «долго ли муки сея будут?» И услышим мы спасающий нас ответ первой девы Марии Забайкалья: «добро, Петро­ вич, ино еще побредем». ТАЙНЫ ПЕРВОПЕЧАТНЫХ КНИГ История Забайкалья перевита легендами — зловредными и льстивыми, варвар­ скими и просвещенческими. Чего только стоит вбитая в головы поздравленческая традиция: «Желаю вам забайкальского здоровья». Какого, какого? Забайкальского? Обмороженно-туберкулезного, силикозно-ураново-чахоточного, энцефалитно-гепа­ титного! Средний возраст жизни мужчин 58—59 лет. А вспомните рассказики московских щелкоперов о староверах Забайкалья: «Уг­ рюмые мужики в черных рубахах». Это чикояне-то? Да они по живописности, ярко­ сти, декоративности одежды и дома — древние цыгане Азии! «Воды напиться не дадут». А кто-нибудь вспомнил о народной медицине и народной системе профилактики? Горсточка русских приехала в Забайкалье. Вок­ руг шумела Великая Азия с чумой и холерой, сифилисом, проказой и туберкулезом. Аборигены частично вымирали, а частично процветали — отдельные роды и племе­ на выработали природный иммунитет к целому букету заболеваний. (Спросите у любого врача: какими болезнями вообще не болеют буряты? Почему?) Да и была ли для аборигенов проблема выживания — 100 человек умрут, 200 народятся. Глубинная Азия, как великая роженица, постоянно обновляла генетичес­ кий код Европы (гунны, готы, монголы). Я думаю, еще приедет человечество к бурятам, когда надо будет собираться всем улетать на новые планеты — дайте нам эталон здорового человека! А у забайкальцев в семнадцатом веке была проблема: если вымрет горсточка русских, то больше никогда — никогда! русский человек не появится в этих краях. Через ковш воды не занеси смертельную для русских болезнь. Будь скупым и беспощадным в системе выживания. ...А эта глупая легенда: «темные казаки и крестьяне, чтобы не обременять себя грузом, не взяли с собой Книгу». Как бы не так! Мог ли православный человек обойтись в духовной жизни без Бога, Библии? Без посланий и поучений? Без хрис­ тианской истории? Без рукописных автографов «Жития» Аввакума, без «Апостола» первопечатника Федорова, изданного в Москве в 1564 году? (Кстати, Федоров был и первым «Калашниковым» русской земли — изобрел гордость и славу нашего ору­ жия — мортиру. Будь я на месте командующего ракетно-космическими войсками Российской Федерации, приказал бы зачеканить золотом в наши ракеты профиль Вани Федорова!)