Сибирские огни, 2004, № 2

бегать сломя голову по зимней улице. А уж улица была полна столькими при­ ключениями, что до сих пор не могу найти замену множеству незатейливых игр тех далеких времен. Горячий сок вкуснейших пермячей тек по пальцам, обжигая кожу. Я глотал куски, не пережевывая, и уж верно съедал добрую треть большой горки горячих пермячей, пирожков с ягодой, ватрушек с творогом и картошкой. Запивалась вся эта вкуснятина индийским чаем, что продавался в железных коробочках и которого хва­ тало ровно на год. Чай разбавлялся козлиным молоком. Это был бабушкин праздник в отличие от всех советских и религиозных. Даже старый фикус, тускло стоящий в углу, оживал в этот день и блестел глянцевыми ярко зелеными листьями. У бабушки ничто не пропадало. Угли шли на растопку большого самовара, чай из которого был особенно вкусен. Самовар непрерывно кипел и шумел, как паровоз. Радовались празднику и куры, что шумели прямо под праздничным сто­ лом. Обычно их не было слышно, и только легкое бормотание выдавало их присут­ ствие за решеткой кухонного курятника. В бабушкин праздник курочки, отважно высунув пестрые головки, энергично клевали мои ноги, которые я ставил на пти­ чью кормушку. Иной раз клевали больно, и я невольно ронял из рук вкусные кус­ ки, которые курицы мигом склевывали. Ответно на меня со всех сторон сыпались щелчки и щипки сердитых тетушек, у которых я из-под носа тащил самые вкусные пермячи... В праздничную ночь дальние лучи рисовали в глубине черного зеркала особен­ но красочные видения. Виделись мать с отцом, сидящие у самовара вокруг большо­ го стола, над которым свисали большие гроздья винограда. Всякие фрукты, невидан­ ные прежде, лежали горками на вазах из цветного стекла. Люди в необычных нарядах с красными розами в волосах, подобно Кармен с этикетки одеколона, хитро погляды­ вали друг на друга и слушали великую музыку, исполняемую на скрипках и гитарах. Видать, мать с отцом были не последние люди, коли сидели среди людей в красивых одеждах. Надо только не забыть спросить у бабушки, где находится такая страна, да купив билет, тайком уехать в эти теплые радостные края на встречу со счастливыми родителями. КОРЗИНА С ШИШКАМИ Я жил на улице Брянской, идущей вдоль изгибов Караульной горы, а в Транс­ портном переулке, прямо напротив желтого забора «Лакокраски», жил один из моих лучших школьных друзей — Александр Федорович Степанов, по сходству имени и отчества прозванный Керенским. У Керенского был наш Тимуровский штаб. Штаб располагался под крышей высокого сарая, куда вела крутая лестница. Штаб, как в кинофильме «Тимур и его команда», был окутан проводами, а над крышей висел флаг. Если флаг опущен, зна­ чит, Саньки нет дома: он или в школе, или в одном из многочисленных кружков, которые посещал без устали. У Саньки соколиный глаз: едет на велосипеде и видит за километр всякую желез­ ку, нужную в хозяйстве, — то велосипедный насос подберет, то магнето от старинно­ го телефонного аппарата, какие обычно крутили яростно председатели всех филь­ мов о советских колхозниках. Магнето вырабатывали чувствительное напряжение и здорово били по рукам, если схватиться за оголенные концы провода. Мы с Санькой бросали провод через улицу и подвешивали на уровне пупка. Идет взрослый, мы опускаем провод, а если появляется мальчишка — натягиваем, как вожжи. Мальчик начинает мять и рвать провод, наматывая на кулак, рвать и ломать заложено в каждом мальчишке с рождения. Тут мы начинаем крутить маг- 159 ЮНИЛЬ БУЛАТОВ РАССКАЗЫ УЛИЦЫ БРЯНСКОЙ