Сибирские огни, 2004, № 2

ЮНИЛЬ БУЛАТОВ РАССКАЗЫ УЛИЦЫ БРЯНСКОЙ Бог наказал старуху. Муж умер, дети кинули, внуки забыли. И вот она ходит по нашему двору, как слепая с тросточкой, и кличет меня: — Юра, вызови скорую помощь! То и дело старушка-соседка отмахивается от чего-то незримого и вскрикивает, словно кто-то укусил ее. Может, это старая собака Джек, много лет назад отравлен­ ная грабителями, кусает злую старуху за ногу. Может, гуси щиплют бабушку, а мо­ жет, ее же грехи. Я со вздохом спускаюсь с горы, велю соседке отправляться домой, а сам иду на проходную «Лакокраски», где находится единственный на всю округу дежурный телефон. Иду и слышу вслед за собой гусиный гогот, петушиное пенье и радостное повизгивание незримого Джека, что, играя, покусывает за хвост рыжую Пальму, прячущуюся меж моих ног. Пальма да Черныш — вот все мое богатство, что досталось мне в наследство от того давнего птичьего двора. БОЛЬШОЕ ЗЕРКАЛО И снова детство без родителей, долгие черные ночи наедине с бабушкой, что, экономя свет, ложилась рано и тем самым лишала меня общения с развеселой ули­ цей, по которой редко пробегали бесшумные автомобили. Дальний луч фары, про­ бившись через косые щели разбитых ставен, обегал комнату по кругу и, дрожа, зами­ рал на цветной рекламе советского шампанского. Лучик дрожал на Кавказских го­ рах, высвечивая Эльбрус и рисованную бутылку с шампанским. Прямо над цветной рекламой висела черная тарелка городского радио, что никогда не включалась и не выключалась, и классическая музыка днем и вечером заполняла совершенную пус­ тоту нищего дома. Особенно сладка музыка долгими вечерами, когда глаза никак не смыкаются, а из черной тарелки сочится неземная музыка Сарасате. Автомобильный луч, обегая комнату, каждый раз выхватывал из темноты вся­ кие блестящие предметы, будь то никелированная спинка бабушкиной кровати или будильник. Отразившись от стекла мерно стучащих часов, луч тонул в глубине боль­ шого зеркала, висящего в пространстве между окон. Там же, в глубине зеркала, пропадала итальянская музыка, вызывая ответные движения странных существ, вро­ де цветных бабочек, а иногда и человеческих физиономий, искаженных расстоянием и временем. Словом, большое зеркало было первым телевизором для мальчика, сильно тоскующего по родителям и большой вкусной жизни, что жила за тридевять земель в больших горах, увитых виноградом. В самом углу картинки висела большая кисть прозрачных ягод, оставалось только встать и сорвать. Тетушки приходили поздно— одна с гулянья, другая со второй смены, включа­ ли синий ночник и тем порушали сказку, но я уже спал глубоким сном практически без сновидений. И все равно даже в отсутствие отца и матери случались большие праздники. Просыпаясь поздним зимним утром, я с удивлением наблюдал сполохи огня, гуля­ ющие по стенам плохо беленой кухни. Это бабушка раз в месяц растапливала русскую печь на полную мощь. Яркое пламя гудело внутри варочной камеры. После того как дрова прогорали, бабушка выгребала горячие угли и ставила их на большой лопате под чугунную сковородку с круглыми перемячами. Где бабушка брала мясо на вкусные пирожки — большая тайна, которую она унесла с собой, но за всю жизнь я ничего вкуснее не пробовал. Это был настоящий праздник, не отмеченный ни в каком календаре никаким цветом. Просто в этот день бабушка получала пенсию. Зато весь оставшийся месяц мы жили на черном хлебе да козьем молоке. Впрочем, кружки молока вполне хватало, чтобы быть сытым весь день и 158