Сибирские огни, 2004, № 2

ругов объединили, выдали на руки достойный документ. Получив документ, Маша перестала падать с неба в чужие постели и сильно изменилась в лице. Может, доку­ мент выдали напрасно? ШАХМАТНЫЕ ИГРЫ Получив документы, Маша погасила яркие губы и совершенно охладела к муж­ чинам. Пришлось Ване полюбить шахматы. Этой любовью он заразил и меня. Игра­ ли мы с ним до утра. Маша просыпалась, долго смотрела на нас и отворачивалась к стенке, выставив из-под одеяла соблазнительную ножку. Таким образом, Ваня и Маша играли вдвоем против меня. Глаза разбегались, правый смотрел на шахматы, а левый на Машину ножку. Судьей была Пальма, а старый кот был строгим помощником. Пешки, уставшие от игры, начинали под утро разбегаться, и он ловил их, возвращая на шахматную доску. Время шло столь быстро, что иной раз, подняв голову, я обнаруживал свет за окнами, а по улицам шли ранние пешеходы. Ваня нервировал меня тем, что расска­ зывал про себя всякие небылицы, что, дескать, он мастер спорта. В свою очередь я парировал тем, что я кандидат в мастера, но по боксу, а Ваня всего лишь мастер по теннису. Так мы и играли с ним на разных уровнях мастерства. Днем, не выспавшись, я уходил на работу, а взамен приходили какие-то интеллигентные типчики с деревянны­ ми ящиками под мышками. Ящики раскладывали, и Ваня после бессонной ночи уст­ раивал сеанс одновременной игры, в задумчивости делая странные движения руками, словно зерно сеял. Словом, шахматная болезнь охватила всю Брянскую улицу. Только Маша ходила мрачнее тучи и зверем глядела на игроков: как она ни выставляла соблазнительную ножку из-под пухового одеяла, никто не догадывался погладить ее хотя бы для проверки. Иван обыгрывал меня в шахматы, Маша соблазняла формами, и скоро я сло­ мался. Я возненавидел шахматы и стал прятаться от встречных предложений. На работе я прятался от начальства, которое возлюбило играть со мной. На улице стал шарахаться от соседей, что преследовали вопросами о шахматных новостях. Я даже в баню опасался ходить, и весь качинский народ решил, что у меня что-то с головой. Ну, совсем стал как Коля Буриков. Тот тоже прятался от всех, пока добирался домой с бумажного комбината тайными тропами... Наконец, я слег в горячке и стал бредить шахматными терминами, стал командо­ вать слонами и вообразил себя королем поэтов. Спасла меня, как ни странно, баня. По выходе из парной меня встретили круж­ кой пива. Пиво вошло в меня, как вода в паровозный котел. Раскаленные пары вышли со свистом изо всех дыр, сжигая шахматных бесов. Я полностью вылечился. Но моя цветная душа не любила крутиться впустую, и скоро я заболел стихоплет­ ством, стал рифмовать «любовь» и «кровь», «братцы» и «паяцы». Отныне банный люд вместо шахматных историй любил слушать мои поэмы о Каче и земляках, которые не плачут. « § £ си іа 2 Я К § 2со < и і ЖАРКИЙ ДЕНЬ В жаркий июньский день полуденное солнце и густое электричество ЛЭП-110 плавит даже стекло бутылок, выставленных на краю сарайки. Красная земля Карауль­ ной горы тоже плавится, и из нее выходят белые скалы, над которыми вьются дымки — это кипит сера в подземных чанах. ЮНИЛЬ БУЛАТОВ