Сибирские огни, 2004, № 2

Ребенком я очень любил тренировать котят, принуждая их заниматься стенола- занием. Котята, отчаянно мяукая, цеплялись коготками за бревенчатую стену и ско­ ро ловко поднимались по ней на обширный чердак, где у меня был наблюдательный пункт. Я выглядывал через дощатую крышу, выкликивая друзей. И тут бабушка, воз­ вращаясь с базара, кликнула меня, прекрасно зная, где я нахожусь. Бабушка всегда несла с базара что-то вкусное любимому внуку. Я кинул котенка в кастрюлю, при­ крыл крышкой и придавил ее кирпичом: «Жди меня, сейчас вернусь». Вернулся я через неделю. Именно через неделю мы с мамой сходили в кожный диспансер, где врачи обнаружили у меня стригущий лишай. Нам повезло, мы попа­ ли на прием к профессору, и передовой врач назначил современное лечение. Вось­ милетнего мальчика положили под протоновую пушку и строго приказали не шеве­ литься. Вообще-то для лечения головы применялось облучение рентгеновскими лучами с последующим применением дезинфицирующих средств. Профессор по­ шел дальше и применил протоновую пушку, самый современный аппарат, незнако­ мый даже Америке. Дело, безусловно, важное, наука шла вперед, да только медсестры у нас так же болтливы, как и сто лет назад. Положить-то меня положили, да только тут же и забы­ ли, а когда вернулись и сверили показание прибора, то пришли в ужас. Меня отпра­ вили домой, строго велев матери уничтожить опасный переносчик заразы — котен­ ка, что вот уже неделю лежал в закрытой кастрюле. Я с трудом влез на чердак и достал дохлого котенка. Почему-то он не вызвал у меня никаких эмоций. И вообще меня перестало беспокоить всякое событие. Ребята зовут играть в сыщиков-разбой- ников, а я равнодушен к великой игре. Мать принесла ливерных пирожков, когда-то обожаемых мною, но вкус их вызвал только тошноту. Зрение упало настолько, что я не мог видеть счастливые номера пробегающих грузовиков. Временно перестал слы­ шать призывный голос бабушки, идущей с базара. А тут вдруг мальчишки, играя, принялись выхватывать из моей головы клочья волос. Я скоро совсем облысел. Так случилась моя Хиросима. Долгие годы я восстанавливал потерянное зре­ ние и слух. В начальных классах учился на одни двойки, и меня непременно пере­ вели бы во вспомогательную школу, если бы таковая нашлась в те времена. Через два года взамен выпавших русых волос вылезли черные, крепкие, как проволока. Характер изменился, как и сами волосы. Во мне словно бы проснулись древние гены, я стал упрямым и злым монгольчиком, о волосы которого ломались машин­ ки для стрижки. Прошли многие годы, пришлось проявить изобретательность в борьбе со мно­ гими недугами и недругами, что потешились над больным ребенком. Усилием воли я научился читать ничего не видящими глазами и натренировался слышать дальние разговоры, недоступные обычному слуху. В старших классах всех поражала моя меткость в стрельбе из любого оружия, будь то рогатка или малокалиберное ружье. Да и потом, соревнуясь со студентами во дворе в кидании камешков, я чаще других разбивал бутылки, стоящие в ряд на крыше сарайки. Словом, с годами я выработал характер, достаточный для великих свершений. Только вот по-прежнему раз в месяц страшно болит голова, и по-прежнему не могу употреблять некачественный продукт, будь он материального или духовного свой­ ства... Выходя на двор, я невольно скашиваю глаза на густые заросли конопли, что в иных странах зовется чернобылем. Конечно, конопля не полынь, но странные ассо­ циации мучают меня. Глубокими ночами хватает за горло страх: словно посадили меня, как котенка, в большую кастрюлю разорившегося родового гнезда, и напрасно царапаю беленые стены — не выбраться, не выбиться, не занять достойное место. Неделю хожу, опустив очи долу, а затем вновь принимаюсь за бесконечные трени­ ровки духа и плоти... 151 ЮНИЛЬ БУЛАТОВ РАССКАЗЫ УЛИЦЫ БРЯНСКОЙ