Сибирские огни, 2004, № 2

А вот «избранные», у которых все вроде получше, чем у других, словно в отме­ стку имеют некоторую хрупкость в организме, которая у обычных христиан факти­ чески твердая и несгибаемая, как кирза (эта самая «хрупкость»), В общем, когда мальчик Октябрь подрос, и ему исполнилось десять, ни бабуш­ ки, ни прабабушки с прадедушкой у него уже не было. Нина Ивановна работать постоянно не могла по причине ребенка-непоседы, и по совету отца начала сдавать квартиру на первом этаже в которой, когда-то жили ее дед и бабушка... И когда-то, давным-давно пахло обжигающим бразильским кофе и маковками. К тому времени иссякла хоть какая-то помощь от отца Октябрика. Он даже сел в тюрьму, очень ненадолго, потому что был из разряда тех неприкасаемых, которые могут творить с другими людьми, что им заблагорассудится, но сами никогда за это не несут никакого ответа. Лабрадор задумался... Он дважды видел таких людей и после этих встреч не мог спать целые сутки. «Они— ДИАВОЛЫ», подумал и написал лабрадор и стер!., целых шесть страниц... Там была изложена история, злое ремесло, черты характера и многие фактичес­ кие недобрые дела нотариуса и антиквара Гильзаби и его сына. Но пес, вспомнив ЧТО-ТО, настолько очумел, трусовато поджал хвост и метнулся к дивану, чтобы его погладил по ушам и успокоил Слепой Поводырь и— не решился вам рассказать все подробности про мужа Нины Ивановны. Не смог, не сумел, простите пса. Нельсон задумался— какая она, Нина Ивановна в свои 36 лет? И вздохнув, начал писать: Черное каре, красные губы, очень высокая... лабрадор вгляделся в это описание одной прекрасной незнакомки, увиденной им вчера на улице... и заскучал. Нина Ивановна в свои 36 лет на самом деле была пухленькой шатенкой с мягки­ ми ручками и круглыми белыми коленками и очень стойкая, как большинство жен­ щин, которым приходится потерпеть от жизни не раз и не два. По сравнению со своей яркой и многозначительной мамой, начальственными и строгими бабкой с дедом и отцом — ловеласом, не говоря уж о красавце-муже, Ниночка Ивановна в свои 36 лет выглядела на 46. И была обычной женщиной, растившей своего альбино- са-дауненка с такой любовью, как не каждая мать растит свое здоровое дитя. Пес подумал и дописал, вспомнив, как Октябрик, поддел его под ребра ногой, когда они с Жидковым шли в магазин за молочными продуктами: «Больной, очень нездоровый душевно мальчик...» Нина Ивановна вроде бы не старела, только глаза, огромные и почти не мигаю­ щие, уходили куда-то вглубь лица. Они не прятались, нет, они просто уходили от действительности все глубже и глубже, и даже ровненькая свежая кожа в веснушках и точеный носик не могли удержать Ниночкины глаза на прежнем месте. Ниночка... она была такая красавица, когда-то... Судьба... и никуда от нее не деться... В общем, даже лабрадор знал историю Нины Ивановны. Нельсон поставил точку, потом еще две и наставил точек целую страницу, да-а! Что-то не давало ему покоя и отдохновения. Он зевнул и с высунутым языком взгля­ нул на Слепого Поводыря, который лежал в соломенной качалке закрыв глаза (незря­ чие) с огромными стереонаушниками, прижатыми головой к одному уху, и отры­ вался под древнюю группу «Спейс». Нельсону стало жаль своего хозяина, он подошел к нему и положил свой нос и обе лапы ему на живот. Слепой Поводырь не стал прогонять четвероногого, только немного подвинул тяжелую морду, чтобы собака не дышала ему прямо в сердце. Пес полежал, послушал музыку и пошел бродить по вечернему подъезду, зак­ рыв дверь на «собачку». -—Познакомиться бы с какой собачкой, — вслух подумал он и сладко чмокнул, нюхая ступеньки между 6 и 5 этажами. СВЕТЛАНА БОРМИНСКАЯ Я&Ш, ЦЫГАНОЧКА С ВЫХОДОМ