Сибирские огни, 2004, № 2

ГАЛИНА СКВОРЦОВА № СЛУЧАЙНАЯ НОЧЬ — А-а... Это Верка Сенькина. Она больная... — кассирша покрутила пальцем у виска. — Говорят, ее в детстве снасильничали, она и свихнулась. Теперь с кем попадя... — Нельзя ли хоть милицию вызвать, простудится... — Не-е... Милиция не поедет,— засмеялась кассирша.— Ее все знают здесь, да и женского отделения у них нет... В зал вошли двое черноглазых, черноволосых мужчин. Подойдя к окошку, вее­ ром рассыпали порнографические фотокарточки, жестами предложили купить. Кас­ сирша взбалмошно замахала руками: — Не надо, не надо... Глухонемые вопросительно посмотрели на Юрьева, тот покачал головой. Уви­ дев женщину на полу, они некоторое время разглядывали ее, как диковинное живот­ ное, бессмысленно ухмыляясь и что-то жестами объясняя друг другу, и исчезли так же неожиданно, как и появились. Юрьев вышел на перрон. Мужчины в черных замасленных робах суетились возле тепловоза. Подошел то ли бродяга, то ли нищий, попросил закурить. Получив сигарету, гаденько как-то улыбнулся, отводя глаза. — С ума сойти, с ума сойти, — повторял про себя Юрьев, направляясь в сторо­ ну поселка. Ему нестерпимо захотелось выпить. Около закусочной, плотно окружив человека в белых нарукавниках, сгрудилось с полсотни мужиков. Они злобно посмотрели на подошедшего Юрьева. Оказалось, торговали водкой и уже объявили, что на всех не хватит. — Подходи, кто с бутылкой, с бутылкой подходи! ■— визгливо выкрикивал прода­ вец. — Чего он хочет? — кивнул на продавца Юрьев. — Тару... — односложно ответил мужик с тяжелым мрачным лицом. — Без тары водки не дают... Юрьев ходил по поселку, где чуть ли не в каждом дворе кудахтали куры и погав- кивали собаки, разглядывал встречных женщин, что было, в общем-то, бесполезно: он и лица-то ее не помнил — курносенькое какое-то, размытое, как на старых выцветших фотографиях. Он уже подсмеивался над собой и думал, что романист наверняка бы придумал душещипательную историю о необыкновенной возвышен­ ной любви. А ведь ничего подобного не было и в помине. И увидеть ее он не хотел. Он был уверен, что спустя десять лет она превратилась в одну из тех толстых, с большими животами теток, каких он немало повстречал в поселке. Возможно, она и тогда была замужем, сказала же «не нужно», когда он попросил ее адрес. С чего бы, если девица одинока, а он не урод и, кажется, ей понравился, ведь не оттолкнула же... Скорее всего, размышлял Юрьев, то, чего мужчина обычно добивается от женщи­ ны, ей было не внове. Внове было то, что происходило между ними. Они будто побывали женихом и невестой, впервые прикасавшимися друг к другу. Она, насто­ роженно напуганная, по всей видимости, вот такими мрачными мужиками с лица­ ми убийц, что стояли в очереди за водкой, поверила ему. Они, правда, почти не говорили в ту ночь, хотя он пробовал было рассказывать про службу, порядки в казарме, но оборвал себя на полуслове, когда понял, что, несмотря на устремленный на него взгляд, она где-то далеко. Он нисколько не обиделся. Что делать, если в этой стране — в последнее время он так и говорил — «в этой стране», испытывая все нарастающую неприязнь к окружающему, к этим заплеванным вокзалам, загажен­ ным сортирам, ко всей этой безобразной жизни, которую он наблюдал из года в год, колеся по роду службы по таким вот поселкам и городкам, — что делать, если в этой стране женщины либо деспоты, как его жена, умные деспоты, — тут же поправился ОН,'— либо княжны-рабыни, которых их мужья Стеньки при первой же возможности выбрасывают за борт. ...Юрьев приезжал в поселок еще и еще и каждый раз не мог объяснить себе — зачем? Ну, положим, найдет он ее. И что? Ему нечего сказать ей. И разве он не 122