Сибирские огни, 2004, № 2

ГАЛИНА СКВОРЦОВА СЛУЧАЙНАЯ НОЧЬ В купе между тем потеплело, видимо, проводник вышел из «пике». Девушка сбросила платок, шубейку. Вдруг бросились в глаза ее блестящие шелковистые воло­ сы, привольно растекшиеся по плечам. Взгляд Юрьева оценивающе скользнул по всей ее полноватой фигуре: породы ей явно не хватало. Сам Юрьев, согласно семейному преданию, принадлежал к древнему роду На­ рышкиных. Его дед по матери — Дмитрий — был незаконнорожденным сыном последнего князя Нарышкина и красивой деревенской девки Матрены. Князь по- своему любил Матрену, даже построил ей дом, но сыну своего имени так и не дал, а позже выдал Матрену замуж за крестьянина Ефима, с которым она нажила еще кучу детей. И вот из этой «кучи» выросли нормальные, добропорядочные люди. Дмитрия же, считалось, погубили женщины. Любил он их больше жизни, часто менял, одну из своих жен, бабку Юрьева, тогда юную турчанку, он выкрал где-то на Дону, ее, кажет­ ся, сильнее других любил, но и ей изменял. Однажды кто-то из обманутых мужей жестоко отомстил ему: деда нашли в лесу на дороге едва живого — его переехала телега. Умирал он долго, тяжело и все звал какую-то Маню... ...Девушка сидела на диванчике, скрестив руки, лицо ее было по-прежнему тус­ кло и невыразительно. Юрьеву даже стало жаль ее: экая дурнушка. — Я принесу белье, — сказал он. — Уже поздно. Она на мгновение оживилась: — Не стоит, мне в пять выходить... И снова отрешенно уставилась в окно. Едва заметные признаки, быть может, чистая линия губ, трогательная белизна шеи говорили Юрьеву о том, что она вряд ли знала мужчину. Ее будущее отчетливо представлялось ему: у такой простушки выбор небогат — кто позовет, тот и будет первым... Невелика честь... Словно почувствовав, что Юрьев думает о ней, девушка заерзала, зачем-то пе­ реложила сумочку, сняла с крючка шубейку. — И вправду спать хочется, — виноватясь и смущаясь, пробормотала она. Юрьев вышел. У проходившего мимо проводника спросил белье. — Сколько?— уточнил тот. — Два комплекта... Когда Юрьев постучал в дверь, ему никто не ответил. Выждав несколько минут, постучал снова, услышал быстрое, сдавленное: — Да, да, да... Девушка лежала на диванчике, укрывшись шубейкой. — Вот белье, — протянул ей комплект Юрьев. Она нехотя приподнялась: — Правда же не стоило, скоро выходить... Все то время, пока девушка стелила постель — а стелила она медленно, с крестьянской основательностью, разглаживая каждую морщинку на простыне, — Юрьев, стоя в дверях купе, старался не смотреть на нее. Ее медлительность и спо­ койствие действовали на него одурманивающе. Закончив, девушка повернулась к нему: — Давайте постелю и вам. В стекло коридорного окна Юрьеву хорошо было видно, как домовито, даже любовно стелила она ему постель. Он ощутил странное волнение, будто ему вот- вот предстояло разделить ложе со своей молодой невинной супругой. «Нет, это безумие, чистейшее безумие заталкивать в одно купе мужчину и женщину...» — промелькнуло вдруг у него. Он направился в тамбур, выкурил одну за другой две сигареты, заставил себя думать о жене и дочери и, уже успокоившись, вернулся в купе. Девушка лежала тихо, отвернувшись к стене. Юрьев спросил: — Свет выключить? 120