Сибирские огни, 2001, № 1

ВИТАЛИЙ ЗЕЛЕНСКИЙ СИБИРЬ КАК КОЛОНИЯ Перед собой Великая Россия Увидела Великий океан! Это, впрочем, тоже из поэзии середины XX века. «Что в 80 лет с небольшим будет завоевана и укреплена целая часть света, как Северная Азия, территория, превосходящая Римскую империю, не решится пред­ сказать ни Цезарь, ни Наполеон, народ же совершает это, не имея даже полководца во главе». Так на это смотрел влюбленный в Сибирь Ядринцев. Народный характер колонизации Сибири подчеркнет еще в серии своих «Рас­ сказов о Западной Сибири», издаваемых специально для крестьян-переселенцев — русский книговед и писатель Николай Рубакин: «Кучума победил казак Ермак, а заполнил великую землю сибирскую — рус­ ский народ, который расселился по всей стране, от Уральских гор до Камчатки, от Ледовитого моря до Китая. Оттого-то и стала Сибирь землею русскою, что она засе­ лилась русским народом». Но мы немного забегаем вперед. Рост русского населения в Сибири сильно отста­ вал от скорости географических открытий, строительства укрепленных городков. С каждым новым городом или острогом становилось все труднее с продовольствием для их снабжения. Еще целое столетие после прихода русских в Сибирь, хлеб завозили сюда из Перми и Вятки. К 1662 году на огромном пространстве богатейшей колонии насчитывалось всего 70 тысяч русских. На каждого приходилось 4 инородца... В 1669 году выходит царский указ о высылке воров в Сибирь на пашню «без отсечения рук и ног», а в 1686-м — о ссылке «гулящих людей на Москве». В это время стали звать в Сибирь и добровольцев, суля им некоторые льготы, чтобы толь­ ко пахали землю. А в далеких столицах предавались грезам. При императоре Александре 1Си­ бирь называли «Перу и Мексикой нашей». В моде были различные прожекты, на­ пример о разведении на юге Сибири кашмирских коз... Тем временем самые смелые, самые крепкие и смекалистые из русских мужиков шли и шли в глубь страны, манящей к себе свободой жить по-своему, делать все соб­ ственными руками, собственным умом. Что за люди были эти сибирские колонисты! «Жаждущие лучших и свободных условий жизни крестьяне, по большей части сибиряки, а также и крестьяне Пермской и Вятской губерний... забирались в глушь тайги и урманов, выбирали удобные для поселения (!) места и основывали заимки. Это были первые бойцы с дикой природой, первые экспериментаторы, новаторы и предприниматели. Все, что будет после них, явится или повторением или продолже­ нием, но не новшеством. Так, например, вздумаете ли вы решить вопрос о хлебопа­ шестве в Нарыме по р. Парабель, Кеть, Вас-Югану, Чулыму и пр., напрасно будете трудиться, он уже этими новаторами разрешен — хлебопашество там оказывается возможным; скотоводство же, разведение льна, разного рода промыслы, все уже испытано и нет недостатка в примерах»... Поэтами были эти экономисты, статистики, авторы «Памятной книги Томской губернии на 1912 год», которую довелось полистать. В борьбе с великим сибирским пространством многое, если не все решали дороги. Еще в 1667 году в Тобольске был учрежден правительственный тракт с двумя «ямами» в селах Демьяновском и Самарском для перевозки чиновников и казенного имущества. В 1792 году в Каннском уезде были построены 3 укрепленных «пасса» — Тартасский, Каинский, Убинский. Они явились этапами колесного сооб­ щения между Тарою, Омском, Колываныо и Томском. Под их охраной местность стала заселяться, появилось много деревень, особенно с развитием горного дела Колыванских заводов, принадлежавших тогда Демидову. В начале XIX века в Западной Сибири условия настолько улучшились, что влас­ ти отказались от принудительной колонизации. Теперь целью вольной запашки было 6

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2