Сибирские огни, 2001, № 1

поднимает глаза и снова вынужден наблюдать утренний парад бездомных. Почему бомжи, в основном, спившиеся или сумасшедшие? Наверно, если не пить, только и остается — сойти сума... Верясов развлекает компанию из двух мужчин и женщины. Еще одна примета нового времени — женщины в рюмочных. И не какие-нибудь потерянные создания — вполне благополучные с виду, прилично одетые, взирающие на мир уверенно, по-хозяйски. Женщины сильней, — это утверждение из медицины и философии перешло в жизнь, куда ни глянь. «Слабая» половина человечества в мужских руково­ дящих креслах, на прочих мужских поприщах, за рулем мужских автомобилей, у стоек с мужскими напитками. Трое за столиком увлечены разговором, но изредка бросают на Верясова бла­ госклонные взгляды. Он им не мешает. А тот старается, как на сцене, что-то деклами­ рует, иногда подыгрывает себе на балалайке. Поначалу Найденову кажется — несет тарабарщину, но нет, стоит вслушаться — понятно: он вполне связно пересказывает старинный обряд сватовства. Значит, что-то вынес из прежней своей разумной жиз­ ни. И потому можно предположить: не узнает он Найденова намеренно. Какая, впро­ чем, разница! — отмахивается Найденов от самого себя. Ему становится безразлич­ но, есть тут Верясов, нет, помнит он его, забыл ли... А то уж было собрался отказать­ ся от чая в этом уютном теплом уголке. Зачем? Кто-то из троих придвинул Верясову стаканчик, тот выпил, не поморщившись, не закусив. Благодарность — легкий наклон головы, никаких холуйских ужимок. Не выпросил человек, заработал. Городскую елку разобрали еще в конце января, а снежный городок вокруг нее не тронули до сих пор. Найденов бродит по нему, разглядывая потемневших богаты­ рей, драконов, снегурочек. Пусто в городке, лишь молодая пара, оседлав качели, курит, изредка перебрасываясь словами. Он забирается на горку, скатывается по ледяному спуску, с трудом удерживаясь на ногах. Взобрался еще раз и почувствовал, что дыхание сбилось, будто тяжелую работу проделал. А всего-то два десятка ступе­ нек одолел. Десны кровоточат, ногти ломаются, кожа на ладонях трескается... Сдаю, — думает он, понимая, что попросту недоедает. Молодая пара ушла, оставив после себя газету. Найденов разворачивает ее и с удивлением обнаруживает, что читать может, лишь отдалив текст на вытянутые руки. Газета местная, но на первой полосе сообщает о событиях в стране. Россияне связывают надежды на будущее с преемни­ ком президента, недослужившего свой срок. Понятно, больше не с кем. Новый со­ став Государственной Думы яростно делит посты. Бывшие думцы скупают служеб­ ные квартиры, цепляются за Москву, не хотят назад, к своим избирателям. А вот и здешние новости: те же выборы, только местного главы, та же надежда на одного- единственного. Ну и ладненько, — говорит себе Найденов, отдавая отчет, что сам он вне политики, вне надежды. — Мне сорок пять лет,— сообщает громко, в никуда, и повторяет. — Сорок пять. Говорит и не думает, много это или не очень, стоит продолжать или нет. В голове другое: может, лучше бы сойти с ума. У Верясова балалайка, у меня — дудочка, — вспоминает он оставленную среди других вещей у Иванова флейту. «Не дай мне Бог сойти с ума, — выплывают строчки, — уж лучше посох и сума...» Как бы не так! До полного всеобщего сумасшествия, похоже, недалеко. В подвале он застает Володю, заснувшего со спущенными штанами на голой женщине. То есть насколько она раздета — из-за кучи тряпья и Володиной спины не разобрать, однако ноги полностью оголены и бесстыдно раскинуты! Найденов завороженный смотрит на белую плоть, понимает, что перед ним одна из множества грязных бедолаг, населяю­ щих подвалы и теплотрассы. Быть может, ее лицо в красно-синих медежах видел он сегодня утром над мусорным баком. Но... Ноги! Открытое теплое женское тело! Он ничего не может поделать с собой, со своим лютым желанием. Господи! Вот так и теряют рассудок! В какое-то мгновение он готов броситься к ним, оттащить Володю 77 АНАТОЛИЙ КИРИЛИН ЧЕРЕЗ ИГРОКА