Сибирские огни, 2001, № 1

мир. Зачем? Сам он не объяснял, но догадаться можно и без того. Вы хорошо жили, в теплых квартирах, с завтраками и ужинами за семейным столом, с зарплатой и походами по магазинам... А я вот бездомный, голодный — зато живои. Нате вам! С каждым сообщением о смерти в Володю будто бы вливаются новые силы. Ненор­ мально? А что в его жизни нормального? Когда некрологи не появляются довольно долгое время, Володя ходит по улицам, вглядываясь в знакомые лица сограждан. Их много — всю жизнь здесь прожил — и всех он узнает. Его же — никто. Видимо, настолько отличается его нынешний облик от прежнего. Облик! Синяк заполняет все свободное пространство — от надвинутой на глаза шапки до бороды, густо начина­ ющейся от скул. Немыслимо яркая куртка, брюки, давно не знакомые с утюгом, разбитые башмаки... Себя он, очевидно, не готов оценить — насколько постарел, зато с удовлетворением отмечает следы увядания на лицах своих знакомых... Изобретатель творит неотрывно, лишь изредка явит миру нездешние глаза, по­ крутит затекшей шеей — и снова в бумаги. С грохотом спускается пьяный уголов­ ник. Для полного комплекта не хватает наркофилософа, — отмечает про себя Найде­ нов. Вновь прибывший сразу направляется к нему. Видно — он зол. — Сегодня будешь спать у параши, — заявляет сходу. — Где ж ты ее возьмешь? — интересуется Найденов. — А вот в его шапку наделаю, — показывает на Володю, — и тебе вместо подушки. — Полегче, — вяло протестует Володя и тут же получает в ответ. — Затихни, гнида! Володя предпочитает на этот раз отмолчаться. Но пьяный не успокаивается. — Ты чего лыбишься? — подходит к Найденову вплотную. Тот смотрит на него сверху вниз, оценивает иссушенную лагерями плоть: в чем душа держится? Пьяная душа плохой подсказчик телу, и вот уже Найденов с трудом увертывается от ножа. Второй попытки он ждать не стал, коротко, от бедра врезал кровожадному сожителю по челюсти. Пока он лежал, медленно приходя в сознание, Найденов изучал подобранный с пола нож. Бандитский, — отметил, разглядывая наборную плексиглазовую ручку, канавку для стока крови. Очнувшись, уголовник первым делом завернул многоэтажным матом, затем начал подниматься, по частям отдирая себя от пола. —:Силен! — оценил он кулак Найденова. — Спортсмен, да? Видали! Ты, крыса, все равно повернешься когда-нибудь спиной, я тебя подкараулю. — Добей ты его, — лениво советует Володя, — замаялся на белом свете — воля не воля, тюрьма не дом. Туберкулезник! — Я тебя переживу, — огрызается тот. В это время поднимает голову изобретатель. — Пример интеллектуального вакуума. Родители виноваты, вся гадость в чело­ веке берет начало из детства. У детей абсолютно нет иммунитета от влияния дегради­ рованных взрослых. Я вывел биологический закон, который играет роль усилителя познаний, чего лишены дети животных, им достаточно генетического опыта родите­ лей, — он замолк, внимательно посмотрел на мотающего головой уголовника и заключил: — Государство должно покупать детей еще во чреве матери. — За бутылку, — называет цену Володя. Утром Найденов за шиворот выволакивает уголовника на улицу. — Отжимайся. — Пошел ты!.. Легкий удар ребром ладони по шее. — Давай, давай! Будем тренироваться. А то как же тебе меня зарезать? Пора­ нишь в лучшем случае, а я рассержусь да силу не умерю. Зашибу. Уголовник решает спасаться бегством, Найденову того и надо. Отпускает по­ хмельного бедолагу подальше, затем, не особенно торопясь, нагоняет. Тот выдыхает­ ся метров через двести. 75 АНАТОЛИЙ КИРИЛИН ЧЕРЕЗ ИГРОКА