Сибирские огни, 2001, № 1

нищете, — он перевел взгляд на спящего, — тоже... Прихожу в комитет по сельскому хозяйству, придумал биологический препарат из местного природного сырья про­ тив колорадского жука, картофельной моли, саранчи. Не надо, говорят, закупили в Швейцарии пестицидов на несколько миллионов долларов, надо реализовывать. Так это же отрава! У меня безопасно для человека. Ну и что, спрашивают? Деньги потра­ чены... На тракторный завод пришел. У меня новейшее изобретение, трактор абсо­ лютно не мнет землю. Ну и что? Предлагал новый способ безотвальной обработки земли — не надо. Придумал плазменное напыление неорганического стекла, это же революция, битая посуда в дело. Не надо! Не-е, КГБ не дремлет! Тут Найденов не удержался. — Какое такое КГБ, им что, делать больше нечего? — Зря! Во все времена передовая мысль вредна государству. Правители говорят: черное — это белое, и певдумчивое большинство соглашается. А иной посмотрит — нет же, черное. Вот и враг... А вы не думали, почему человечество так медленно развивается? Сколько ему лет? Ученые насчитали около двух миллионов. А некоторые говорят— больше. А телевизор изобрели 70 лет назад. А шариковую ручку — 50. Что делали-то столько времени? По деревьям лазили? Кузнечиков ели? Я думаю, все дело в том, что в правители извечно пробивается самая худшая, самая отсталая часть чело­ вечества. В этом все дело. Ими и рушится передовая мысль. Найденову показалось, будто на него наседает какая-то посторонняя сила, будто потоки воздуха, выталкиваемые чужими могучими легкими, мнут его, давят к земле. Он даже отстранился на шаг и более внимательно глянул в лицо изобретателя: не закипает ли у того пена на губах? Надо остановить этот поток. — Все понятно, — прервал он говорившего, — кроме одного. При чем тут биология? Тот деловито отогнул рукав пиджака, обнажив небывалой ширины запястье, на котором часы казались кнопкой. — При всем. Я открыл важнейшие биологические законы. В другой раз — если интересно. С этими словами он подхватился, ссыпал бумаги в толстенную папку — и был таков. Какая чуткая гора! — восхитился Найденов и сам подался к выходу. Коротки вечера глубокой осенью, чуть засмеркалось — и вот уже ночь. Тороп­ ливо передвигаются по стылой земле те, кого ждет домашнее тепло. Бездомным спешить некуда. Как же их много! — выделяет Найденов одинокие фигуры, привыч­ но огибающие освещенные места. Все они одинаково подволакивают ноги, низко несут головы, у всех в руках пластиковые пакеты или сумки. — Не хочу! Не хочу! Не хочу,— твердит Найденов и лихорадочно пытается что- нибудь придумать, чтобы не возвращаться в подвал. Может, Тимофей появился дома? И что? За все время их знакомства он только раз позвал Найденова. Тогда был царский ужин: жареный гусь и торт из 70 яиц. Боже мой! Прощальная насмешка! Тот вечер действительно походил на прощание. Но ведь было, он же сказал тогда: приходи, места хватит. А потом— чужая неприветли­ вая женщина, неотзывчивая дверь и эта надпись... Нет, он не пойдет больше, точка уже поставлена... Олег Иванов. Тот, конечно, уже дома. Зайти — не подаст вида, обрадован или раздосадован. Скорее всего, просто предложит перекусить и оставит на ночь. Вот! Еще хотя бы одну ночь, до утра, может, найдется решение. Думать, думать — целая ночь впереди! И тут перед ним отчетливо предстала пепельница с окурками дамских сигарет. Нет, и к Олегу нельзя. Он достал деньги, пересчитал —-не так уж плохо. Если покупать хлеб и два раза в неделю понемногу дешевой колбасы, хватит месяца на полтора. С картошкой обо­ шлось бы куда выгодней, да где ее готовить?.. Есть хочется, но главное сейчас найти ночлег, и он пошел вдоль домов, вглядываясь в двери подъездов. Домофон, кодовый замок... А вот вход свободный. Найденов огляделся и шагнул внутрь. Удача! В подъезде над верхним жилым этажом оказался еще один, чердачный, куда, как известно, редко 67 АНАТОЛИЙ КИРИЛИН ЧЕРЕЗ ИГРОКА