Сибирские огни, 2001, № 1

АНАТОЛИЙ КИРИЛИН ЧЕРЕЗ ИГРОКА Вспомнив старый способ оживления батареек, Найденов несколько минут ки­ пятит их в большой банке из-под селедки. Сосед понаблюдал за ним из шалаша, плюнул и отвернулся. — Тут все равно одни вражьи голоса, — сказал, зевая. И точно, через треск эфира пробиваются голоса: турецкая речь, японская, анг­ лийская. Но вот, наконец, и родной язык — не то «би-би-си», не то «си-би-эс», Най­ денов толком не разобрал: — В минувшем месяце Россия произвела водки в два раза больше по сравне­ нию с тем же периодом прошлого года, — тоном университетского лектора вещает далекий комментатор. — Но что интересно, увеличение производства этого продук­ та — напомним, что он пополняет российский бюджет наравне с торговлей оружи­ ем — прибавки акцизных сборов практически не дало. Неспроста и законодательная и исполнительная ветви власти сходятся в необходимости усиления контроля за госу­ дарственной монополией на производство и торговлю спиртным. Кругом черно, на небе ни звездочки, хотя, как успел заметить Найденов, небо уходило в ночь без облаков. Ни птица, ни зверь, ни деревья не нарушают тишину, будто не тайга вокруг, а пустыня. Лишь изредка треснет догорающая в костерке ветка, надсадно закашляется дед в парнике да кто-то всхлипнет во сне. Ночь беспредельна, как величие и малость, она накрывает все, и только время властно над ней. Да, настанет утро, откроет пространства и вновь явит перед ним истину: захламленная тайга, редко населенная странными созданиями — одно из немногих заповедных мест на изнасилованной, истерзанной Земле. И он здесь, он не сопротивляется. Не сопротивляется... Но он, по сути, все время так жил, только хоро­ шо это или нет — не задумывался. Найденов решил пройтись по стану и, заметив свет на приемном пункте, при­ близился к нему. На столе из тесаных полубревен — керосиновая лампа, в круге мутновато-желтого света — Татьяна. Она сидит, подперев голову руками, глаза — черные ямы. Тихонько окликает ее — никакого движения в ответ. Трогает за плечо, чувствует через свитер живое тепло и кажется ему, будто в эту минуту разница темпе­ ратур их тел огромна. «Замороженный!» — подсказывает явившийся из темноты Ве­ рясов. Но он едва слышит вечного своего подсказчика, пытается развернуть Татьяну к себе и вдруг замечает слезы, быстро покатившиеся по ее чистым щекам. — Ну что ты, не надо, — начинает успокаивать ее, с трудом превозмогая жела­ ние прижать к груди. А лицо по-прежнему неподвижно, глаза, как были, пусты, и слезы катятся будто сами по себе. Неожиданно Татьяна поднимается из-за стола, обхватывает руками плечи Найденова и кладет голову ему на грудь. Необыкновенное тепло, к которому он минуту назад лишь прикоснулся, в мгновение охватывает его полностью, он не ощущает ни торжества, ни растерянности, только мощный горячий поток, подхва­ тивший, закруживший его. Почему? Откуда? Тяжелая оторопь, слезы, — горя ли, тоски, страха? — и вдруг такая небывалая нежность! Эти мысли мелькали случайны­ ми лоскутками, как бы сбоку, не вмешивались, не играли никакой роли в упоитель­ ном раскрытии двоих друг другу... Не было в нем ни нервозности, как часто случается при первой, к тому же, неожиданной близости, не было и долгого поиска согласия мыслей и тел, все отме­ нила нежность, оставив себя единственной владычицей, все случилось с готовнос­ тью, спущенной обоим вдруг высшей властью над человеком... Ее обжигающее тело не иссушало его, напротив, давало все новые и новые силы, но это не было любовным азартом, что-то новое для него, необъяснимое. Да кто бы взялся сие объяснять!.. Потом говорили, Найденов узнал, что Татьяна приехала сюда с дипломом техно- лога-зверовода и оказалась свидетелем последних расправ с совхозными песцами и норками. Этот промысел, как и многое другое в стране, стал невыгодным. Три меся­ ца назад она вышла замуж, а через несколько недель овдовела. Молодой супруг 42