Сибирские огни, 2001, № 1

ВЛАДИМИР БЕРЯЗЕВ ПСКОВСКИЙ ДЕСАНТ За которой и месть, и вражда остаются Слабым звуком, огнём фонаря на свету. Мир наполнился громом до дна своего! А мгновение пело, снижаясь, как мина. Я вдруг вспомнил жену, дом и младшего сына. Больше не было гнева, всего ничего — Лишь улыбка цвела на лице славянина... Я в ответ улыбнулся и— обнял его... * * * Оберегом-крестом на груди: Не суди, милый мой, не суди. Я на тёмное небо гляжу — Не сужу, никого не сужу. Это время качает прибой, Замывая в горючем песке Нас с тобою, неведомый бой, Кровь, застывшую в чьей-то руке. Двадцать лет я лишь звук сторожу. В теле копится серая ржа. Но держу, то и дело держу Нить, что вновь ускользает, дрожа. Даже если чего-то пишу, Лишь затем, что живу и дышу. Только милости Бога прошу К палачу, Герострату, бомжу. Паучок опустился на лист, Весть принёс и застыл на краю. Он такой же как я оптимист — Не бросает работу свою. Кто мне выберет смерть по душе? На две трети я вышел уже. Кто нас вынет на свет изо лжи? Не варяги и не «калаши». Наезжает вопрос на вопрос. Жжёт Кавказ. Не окончен рассказ. Шум дождя... Долгий шелест берёз... Или старца молитвенный глас?.. 26