Сибирские огни, 2001, № 1

КНИЖНАЯ ПОЛКА поэзия молодых (С ергей Э пов. П осторон н и й . Книга сти­ хотворений. Иркутск, 1999. А ндрей Богданов. О т к р ы л глаза. Стихи. Иркутск, 2000. В и т а ­ л и й Н аум ен ко. Бессвязное молчание. Стихи. Иркутск, 2000) То, что поэзия —- явление вечное и су­ ществует не корысти ради или в качестве от­ стойника для комплексующих снобов, еще раз доказали в Иркутске. Там не просто вы­ пустили серию книг местной поэтической молодежи, но и многозначительно срифмо­ вали ее с началом века, когда поэзия была не только отраслью литературы, но священно­ действием. Ибо, назвав новорожденную биб­ лиотечку из тонких брошюрок «Барка по­ этов», редколлегия серии напомнила ее чи­ тателям о существовании в городе восемь­ десят лет назад одноименной группы стихот­ ворцев. В те дальние годы поэты-«барочни- ки» были «веселыми и талантливыми людь­ ми, игравшими в сибирских футуристов и символистов, доморощенными акмеистами и имажинистами». Когда-то их голоса оказа­ лись «заглушены» другими, и вот теперь ре­ шили их воскресить в облике «красивых, 22- летних» иркутян. Что это, спросит слегка ошеломленный такой откровенной ностальгией по стилю «модерн» читатель — сознательная установ­ ка на эксгумацию прошлого или запоздав­ ший диагноз нового поэтического поколе­ ния, раскрепощенного до степени былого декаданса? Как подсказывает интуиция, — скорее просто попытка терминологически определить ту образную и стилевую эклек­ тику поэтов вновь созданной серии, которая так напоминает все то же «серебряное» на­ чало нашего века. Тем более что звучное слово «барка» — романтическое по семан­ тике и какое-то разбойничье-пиратское по фонетике, вызывает стойкое впечатление разношерстности и даже случайности ее «пассажиров». Впрочем, отбросив случай­ ные ассоциации, обратимся к новоявленным «барочным» поэтам, которые, согласно мне­ нию редколлегии серии, призваны «восста­ новить связь времен» и, так сказать, помочь ощутить на наших устах пряный привкус се­ ребра былой поэзии. Для начала, однако, автор сериального томика «Бессвязное молчание» предлагает нам перенестись в «золотой век» нашей по­ эзии и вспомнить Е.А. Баратынского, кото­ рому посвящается настоящая книга. Более того, изо всех своих юных сил пытается дотя­ нуться до сумрачного элегического поэта, о стихе которого Пушкин когда-то писал, что он «звучит и блещет, как червонец». Как же звучит и чем блещет стих его далекого поэтического потомка-иркутянина В. Науменко, назвавшего свой труд «Бессвяз­ ное молчанье»? В стихах В. Науменко прежде всего им­ понирует форма, строение и построение стихового потока. Как-то нечаянно, испод­ воль, все это поэтическое вещество вдруг выкристаллизовывается во вполне доброт­ ное произведение со всем полагающимся набором сравнений и метафор, внезапных откровений и рифм и, конечно же, прави­ лом последней строки с ее выверенной па­ радоксальностью. И, как бы чувствуя свою «барочно»-«баратынскую» (случайна ли эта корневая перекличка?) силу, поэт позво­ ляет себе иногда поиграть мускулами свое­ го литого стихотворения, расчетливо вста­ вая на грань между красивостью и безвку­ сием, позволительным безобразием и ма­ лопозволительным кощунством (в блоков­ ском смысле). Так, в стихотворении «Живет и пьет ог­ ромный зал...» хороша строка «джаз-банд блестит своим оружьем». Чуть хуже пассаж из последующих двух строк: «Легко встреча­ ются глаза — //Глаза мужей и незамужних» (повторы «глаза — глаза») «мужи — неза­ мужние», что сливается в бессмысленное «мужей незамужних»), А дальше стихотво­ рение, что называется, покатилось, как с гор­ ки, обрастая «соринками» красивых косно­ язычностей: на «озере стола» «стоят пред­ меты», они же — «зеркала души», которая «утратила приметы». Честно говоря, жаль разрушать скальпелем анализа такую изящ­ ную расстановку слов-предметов. Но уж больно тесно иногда бывает читательскому глазу в поэтической «меблировке» В. На­ уменко. В то же время ощущение нарочитой тесноты и скученности исчезает, когда про­ изведение согрето подлинностью и безыс- кусностью настроения. Такие стихи «без мускулов» и читаются-то уже легко, на од­ ном глотке, без риска получить занозу по­ стороннего, случайного образа или «образ­ ка»: «По саду проходя, //Я розовый бутон // Сорвал, опередя// В намерении том //есте­ ственную смерть, //Идущую цветку, // Теперь ей не суметь //Придраться к завитку». Хуже получается у В. Науменко, когда он пытается иронизировать или вовсе бичевать. 212