Сибирские огни, 2001, № 1

Ох, плохо-плохо живем. Дома разграбили, скот угнали. — Кто же? — спрашивают. — Да кто же? Федералы, армия. Как же так? — вмешивается манор Елесин. — Мы пришли сюда в марте и у вас уже все было разграблено. Ведь до нас у вас были боевики... Ох, не знаем, когда боевики к нам пришли, мы ушли отсюда, а вернулись — дома разбиты и все разграблено... — Значит, боевики и забрали? — Может быть... А что ж вы своих мужиков не заставите прекратить войну? — А наших там нет. — Но бригада-то что вам плохо-то сделала? — Не-ет, ваши хорошие. Деньги стали за подорванных на минах коров возвра­ щать, пенсии выплачивают... Разговариваю с парнем. Имя его Асан, фамилию не называет, боится. 27 лет. В 91-м окончил 10 классов. — Воевал у Масхадова? — Нет... — А за что вообще воюете? — Чеченцы не воюют. Это ваше ФСБ ваших же взрывает, а говорят на нас...— и глаза отводит. Вот такая убежденность у парня. Подходит старик, бывший участник Великой Отечественной. — Я их всех, бандитов этих, ненавижу, начиная с Дудаева, Масхадова, прочих. Когда они были здесь, я им чаю не давал. Чечня без России никак не может! — А во времена СССР было лучше? — А как же, конечно, жили хорошо, — гомонят все. Потом мне офицеры объяснили, что многие здесь хитрят. Мужики их — в горах, ночью спускаются с гор и стреляют. В этом убеждаешься постоянно. На той стороне не только арабы-наемники, очень много чеченцев, у которых руки по локоть в крови. Да еще уголовники со всего СНГ, в том числе и русские. Да и у нас, в тылу. Кому-то война выгодна. И кто-то наживается па этом, деньги вкладывает в выгодное дело. Например, по сводкам УВД только из родного Новосибирска в поддержку чеченцам ушло 250 тысяч долларов. Вот бы где сначала штыком поворошить. В разговорах, особенно люди старшего поколения постоянно подчеркивают: «Ведь мы тоже россияне...» Да. Тоже. Россияне. И так же живут. Как и в России, здесь новые, роскошные 3-этажные особняки соседствуют с бедными домишками. Вот для кого война — мать родная. Телевидению в армии не верят. — Когда под Шали шли бои и мы вели перегруппировку войск, на НТВ монти­ руют передачу, мол войска разбегаются. Им говорят: передислокация. Здесь же ге­ нерал Шаманов. Предлагает он репортерам вертолет, чтобы лететь в Шали и самим убедиться, что их передача предвзята. Некоторые соглашаются, а американский кор­ респондент испугался: «Зачем? Я потом этот материал у ваших же куплю». — А что стоят кадры с якобы издевательским захоронением боевиков? Ведь потом выяснилось, что и это вранье. Немца, который купил видеозапись у нашего корреспондента, из компании вышибли, а нашему «купцу» хоть бы хны. — Уж если журналист претендует на объективность, то должен показать отри­ цательные моменты не только в нашей армии, но и противной стороны, — говорит майор Вторушин. — Пусть бы показали Хаттаба и его боевиков, как они отрезали головы нашим солдатам, как силком загоняли в банды молодых чеченцев, используя их в качестве пушечного мяса, то есть посылали под огонь, а сами прятались за их спины. Как после отступления из Аргунского ущелья сожгли 20 деревень и убили многих мирных жителей. А что показывают они?.. Рассказывают курьезный случай. Приехало московское начальство и потребо­ вало показать зачистку. Что делать? Окружили пустое село, взорвали там пару гранат — зачистка кончилась. Довольное начальство уехало. По вечерам я встречаюсь с воинами 74-й в более близкой обстановке. Читаю свои стихи, выступаю, беседую. Невдалеке — длинная пулеметная очередь. Выбега­ ем на блокпост. Часовой поясняет: — С той горки, за Шатоем, стреляли. Нервничают. В Шатое горит десяток огоньков. Смотрю в прибор ночного видения — их в три раза больше. Не исключено, что гости с гор. Разведка и ФСБ разберутся... і 3 Заказ Л і ЗУ і ВАЛЕРИЙ МАЛЫШЕВ ЧЕЧНЯ-2000