Сибирские огни, 2001, № 1

ВЛАДИМИР НИКИФОРОВ ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД В богатых кварталах левобережья банкиры и банкирши в сумерках, почти ве­ сенних, садятся в иномарки, разъезжаются по домам; разъезд не затянут, но впечат­ ляющ. В книжном — шикарные издания Наймана, Алешковского в «Вагриусе». Хоро­ шая серия «XX век». Но в томе Аксенова нет «Звездного билета», а у Владимова — «Большой руды». А я о Пронякине в вечерней школе, когда ее заканчивал экстерном, сочинение писал. У «Благовещенского» выходят из машин платиновые блондинки. Я закупаю аперитив и минералку, которую пьем с сестрой с удовольствием, в качестве деликатеса выбрал последнюю, помятую банку оливок с анчоусами. К хорошему привыкаешь быстро. В «Благовещенский» вхожу, как к себе. Ночью прошел снег, в городе потрясающе красиво: снег на деревьях, на земле, солнечно, светло. Перемешаюсь из речного училища в детское пароходство, не­ спешно наслаждаясь прогулкой. Иду мимо панельных домов, гаражей, старинных двухэтажек Переселенки. После занятий еду к брату. Еще светло. Прохожу рощу перед домом, и навстречу идет она, сама зима, красавица в пальто с лисой. В ответ на мой взгляд взглянула с вопросом, но я не смог, не успел сказать ей, что я все в ней увидел, что она не похожа на тех, которые у банка, накрашенные как куклы, садятся в лакированные машины. Витя рассказал про Никитина, одноклассника моего, сына начальника подте- совской милиции. Он с нами всего-то год-другой проучился, потом на смену капита­ ну Никитину прислали капитана Кирчикова, и сын его, Валерка, тоже оказался в нашем классе. С Никитиным (вот ведь даже имени не вспомню) мы друзьями не были, что-то (а, может быть, кто-то) мешало. Он был умница и эрудит, развитый городской мальчик: и фигурным катанием занимался, и музыке учился. Наша учил­ ка перед ним стелилась. Так вот этот Никитин женился на Витькиной однокласснице и не знал (!), что она из Подтесово. У них дача в районе Борового, Виктор как-то встретился с одноклассницей на «Заре», разговорились. Она рассказала, что они купили мою книгу (видимо, «Лицом к Енисею»), Никитин вспомнил меня и тут-то, наконец, узнал, что его жена родом из Подтесово. Он закончил завод-втуз (теперь это аэрокосмическая академия), работал при ней. Все хорошо, двое детей. А потом как- то встретились Витя с одноклассницей, она — в слезы: Никитин умер, должен был вот-вот докторскую защищать, и тут какая-то темная история: москвичи забрали его материалы, присвоили (?) — у него инсульт, смерть. — А так было бы здорово, — говорит Виктор, — встретились бы вы, два доктора из Подтесово. Витя до сих пор в неведении о моих несчастьях. На лекции по маркетингу одна студентка смотрит на меня широко распахнуты­ ми глазами, тупо, преданно: — А я вашу книгу читала! — А как же Котлер? — Так то по программе а это для удовольствия. У другой на столе лежит книга «Сказки любви». — Вот вы себя и выдали! А с группой экономистов — облом. Может, пора перестать ездить. Или, чтобы не зависеть от них, от их настроения, преданности тебе (корыстной, на время), надо плюнуть и читать только для себя, для очистки совести, на пределе, но не требовать от них ни знаний, ни понимания, ни посещения, ни уважения. Но свой номер отрабо­ тать. В Усть-Куте отказались от моих услуг под двусмысленным предлогом: «Вы для нас слишком дороги». Пришлось сдавать билет, после Подтесово — домой, а в Ир­ кутск только в марте. Перед отъездом позвонил жене. — За сколько продали дом? — За пятнадцать. Много денег ушло на оформление. Нам по тыще, Тамаре — три, на операцию. Вышел от Галины на остановку. Крупными хлопьями валит снег. Пока доехал до вокзала, снег прекратился, над вокзалом ярко светилась половинка луны. В зале звучала скрипка. Седой высокий мужчина в черном костюме и толстых ботинках играл Аве Марию — чисто, аккуратно; за аккуратность и чистоту я опус­ тил в его коробочку монету. К нему подъехал на тележке безногий, и скрипач скло­ нился к нему, потом подошел бомж в аккуратно, словно специально прожженном 188